День первый. ПЕРВЫЙ. ПОЛЕТ В НЕВЕДОМОЕ
Громкий стук в дверь безжалостно разбудил новоиспеченных путешественников как раз в то время, когда им снились самые сладкие сны. Было 4 часа утра. Но, несмотря на то, что мы накануне убаюкались аж за полночь, все мгновенно вскочили, умылись, собрались и даже успели перекусить харчами, оставшимися после поездки в родимом ростовском «Тихом Доне». Позевывая до хруста в челюстях, мы покинули московскую ночлежку «Заря» и направились к затрапезному автобусу, поджидавшему нас у ее дверей. Нам с моей коллегой Татьяной, как самым неповоротливым и вежливым, достались в нем последние места, поэтому всю дорогу мы сидели в окружении сваленных там чемоданов, которых оказалось больше, чем пассажиров. Чемоданы обступали со всех сторон и даже устроились у нас на коленях. Над самой моей головой угрожающе громоздился Танькин чемодан.
Мы ехали по спящей Москве. Небо над нами было чистым и розовым, а по земле белым пухом стлался туман. Восходящее солнышко заливало малиновым светом салон автобуса и не выспавшихся путешественников, которые продолжали громко и синхронно зевать. А их души трепетали в предчувствии грядущих приключений за железным занавесом.
В зале Шереметьевского аэропорта наш шеф, собрав искателей приключений в кучку, грозно объявил, что все надо «сделать здесь, потому что там будет нельзя». И хотя это странное предупреждение сильно нас смутило, мы прониклись и побежали «делать все» и пить кофе. Я истратила последние советские копейки на пять разовых пачек растворимого кофе и пожертвовала Татьяне последний рубль на сигареты, оставив себе лишь разрешенную тридцатку.
Мы заполнили таможенную декларацию, в которой честно признались, сколько золота, драгоценностей, художественных изделий, наркотиков, облигаций и ассигнаций вывозим из родной страны, после чего последовали в другой зал, где сдали чемоданы, пересекли магнитную арку на предмет ношения оружия и поднялись на второй этаж. Там пограничник проверил наши паспорта и исправил мою декларацию, где я в свойственной мне манере все путать, написала «выезд из Венгрии» вместо «выезд из СССР». Немного побродили по смотровой площадке и взяли на память бесплатные книжечки с речью Брежнева в надежде обменять их в чужой стране на что-нибудь более привлекательное.
И вот мы в самолете ТУ-154, который, оказывается, уже территория Венгрии. Сидим с подругой у самых иллюминаторов, 9 часов утра, ревут моторы, сейчас взлет. Взлетает древний самолет, И в брюхе нас с тобой несет, И мы познаем, Боже правый, чужой страны язык и нравы.
Взлетаем выше, выше. В салоне люди самых разных национальностей. Через кресло от Татьяны сидит улыбчивый американец и к моему ужасу собирается курить. А меня от качки вкупе с сигаретным дымом сразу начинает мутить. И тут он на счастье гасит сигарету видимо почувствовав мою тоску. Под крылом самолета «о чем-то поет» лесной массив Подмосковья. Нам раздают свежие газеты и сообщают на трех языках, что протяженность нашей трассы 1700 км, высота полета 10 тысяч метров и время полета 2 часа 20 мин при средней скорости 950 км/ч. Снова резко набираем высоту, и у меня сразу закладывает уши – потом они будут долго болеть.