С вечера, когда Алла ложилась спать, всё
было нормально. День прошёл, как всегда: дом – работ – дом. Нельзя сказать,
чтобы устала больше обычного. Но утром, проснувшись, она почувствовала себя не
просто плохо, а – очень плохо. Дикая боль, температура, тошнота.
Идти к врачу не хотелось – слишком
энергозатратно. Да и что серьёзного может случиться с молодой ещё женщиной? Выпив
обезболивающего, Аля решила немного отлежаться. Понятное дело, лучше бы вызвать
врача, но врач, в лучшем случае, больничный выпишет. А в худшем – в больницу на
обследование положит. Эта канитель может затянуться на пару недель, а у неё нет
времени лежать и болеть.
Пройдёт. Может, месячные болезненные? Или
придатки простудила?
Корчась от боли, Аля попыталась в
интернете отыскать сходную симптоматику, но ничего дельного «о*кей гугл» не выдал. Обезболивающее,
тем временем, не помогло. Становилось только хуже. Температура достигла отметки
39,7, от боли мутилось сознание. Во рту появился неприятный привкус.
В этот момент пришло осознание, что без
врача, кажется, на сей раз, не обойтись.
И начался первый круг ада. Кто пытался
дозвониться в районную поликлинику, тот знает, что это такое. Спустя час, когда
уже «мальчики кровавые в глазах» стояли, раздалось на том конце: «Алло?
Районная поликлиника № 3 слушает».
Записав симптомы и адрес, голос «с той
стороны» велел «ожидать доктора».
Тем временем, от боли уже хотелось выть и
лезть на стенку. Приняв ещё таблетку обезболивающего с жаропонижающим, Аля
прихватила с собой в кровать грелку. Её знобило.
Как сквозь сон она помнит звонок в дверь и
приход врача. Врач, осмотрев пациентку, сама набрала номер неотложки. Аля ещё
пыталась слабо отнекиваться, просить лечения на дому, но её никто не слушал.
Повезли в больницу.
Как сквозь сон, в полубессознательном
состоянии, Аля ходила от одного процедурного кабинета к другому, потом в
смотровую. Было больно, тошно, холодно и неловко. Такое чувство, будто ты голая
и грязная, никому не нужная.
Никто не пытался облегчить её состояние. Все,
в худшем случае, на неё орали, в лучшем – просто проявляли равнодушие. А сил,
тем временем, почти не осталось.
Какая-то сердобольная медсестра сделала
укол, и Аля полетела в черноту.
Ни на одну минуту она не допускала, что
это может быть конец. Такой исход просто не брался в расчёт. Аля думала о
потерянном времени; о том, какие врачи козлы; о том, как ей плохо. А вот о
летальном исходе – не думала.
Если и существуют люди, которые интересуются
смертью, то это точно была не Аля. Она в такое не верила. Её мозг рассматривал смерть
как нечто, что может случиться исключительно с кем-то другим. При чём здесь
она?
Однако, если бы ей всё-таки пришлось
отвечать на вопрос, что такое смерть, Аля ответила бы, что это – конец. Смерть,
это то, откуда тебя не достать даже кредиторам. Такое место, где тебя уже не
интересуют многочасовые пробки, ковид, ЛГБТ-сообщество и даже СВО! В общем,
бояться нечего. Пока ты живой, смерть точно не придёт. И она уж точно куда милосерднее
той боли, что терзает сейчас тело Али. Милосерднее врачей, гоняющих из кабинета
в кабинет по анализам.
Дай и им бог на себе испытать такую же
«медицинскую помощь» во всё её красе.