Вот жизнь то пошла хорошая. И воду горячую реже отключить стали, и дворы мести реже. Раньше, бывало, идешь по улице утром, дворники как набегут осенью с метлами да давай ими подметать. Вжик-вжик-вжик, так и летит свист по улицам. Кого-то стимулирует, кого-то будит, а кого-то и с ритма сбивает. А сейчас что листопад, что снегопад дворников во дворах днем с огнём не сыщешь. Хорошо. Листву никто не убирает, идешь – золото под ногами стелется, красиво. И зимой хорошо, реагент подошвы не разъедает, и вокруг зимняя сказка во всей красе проступает. А то, что машины проехать не могут, так это мелочи. Перед мэриями сугробы убирают, так что людям с большой буквы такие мелочи не ведомы. Но да разговор не о том.
Жил был, поживал, да пенсию проживал дядя Лёня. Хороший мужик ничего не скажешь. В принципе соседям и сказать было не чего. Жил, был, говорят, раньше где-то работал, но все это не точно. Точно было только наличие пенсии и даже не увеличенной. Живёт себе пенсионер, поживает, дни проживает. При выходе из подъезда с бабушками и на лестнице с соседями здоровается. Больших сумок из магазинов не таскал, оно и понятно, пенсионер все-таки. Но речь опять не об этом.
Зашел как-то дядя Лёня в магазин. Точнее не так. В магазины дядя Лёня и так захаживал часто, но обычные магазины, где все больше крупы и кости продавались. Иногда ещё сало выкидывали. Именно, что выкидывали, и сало было под стать тому действию. Зато все дешево. Накупит себе костей, бывало, дядя Лёня, кулеш на них себе из пшенки сварить, да шкварками заправит. Объедение. А коль надоест кулеш, можно гречки сварить, али макарон. Как правящие элиты говорят: макарошки, они всегда по одной цене, и пенсионерам доступны. Хорошо жил на пенсию дядя Лёня, вместо компота гриб чайный заваривал, да цикорий. Кофе с чаем из-за границы привозили, и цену сии товары имели не очень приемлемую. Но речь опять не об этом.