«Ненавижу баб», – раз в пятый за утро подумал я.
Мысль вертелась в голове и так, и эдак – но никак не могла добраться до речевого центра. Хватало ещё воспитания, вбитого отцом, чтобы понимать – все твои нелады и противоречия с мирозданием нужно держать под черепной коробкой. Там им и тише, и уютнее. Если уж решил ненавидеть кого-то, лучше начать с себя. Конструктивнее получится. Да и объект ненависти поближе будет.
Настроение было отвратительным – до тошноты, до желания разбить любое зеркало, попавшееся на глаза и отразившее моё мрачное лицо. Причин за пару лет набралось достаточно. Причины вообще имеют привычку скапливаться, как дерьмо в забившемся коллекторе. Но, наверное, самая значительная и наиболее свежая причина такого настроения – прошедшая ночь. Удивительная, шикарная, запоминающаяся ночь с очень красивой и страстной девушкой. Ночь, когда я на дежурстве, по версии для жены. Ночь, когда я единственный и любимый для девушки, в эту самую минуту легко управлявшей автомобилем, в пассажирском сидении которого угнездился не выспавшийся и злой на весь мир я.
Парадокс?
Как по мне – нет.
Был бы отец жив, точно бы спросил:
– Сынок, а может, ты пидор латентный? Раз женщин ненавидишь.
Отец всегда умел сбить с ног словесным ударом. Я так и не научился парировать его выпады – умер отец намного раньше, чем во мне скопилось достаточно жизненной мудрости и цинизма для противоборства с ним. Да и умер так, что меня до сих пор мучает чувство вины. Привет из могилы, чтобы сынок нос не задирал. Так что внутренние диалоги с отцом для меня совсем не редкость. Привычка, скорее уж. Личный психотерапевт из загробного мира.
Может, меня так совесть пробирает? Так вроде не мальчик – давно должен был от этого рудимента избавиться. Современный мир совесть не жалует – добро пожаловать в очередь за динозаврами, моральные метания. В профессии хирурга лишние эмоции ценятся ещё меньше. А всё равно муторно на душе. И Машка вспоминается – знает о моих похождениях или нет? Скорее всего, да – умная баба всегда в таких вопросах из себя ДУРУ Для мужа строит. До поры до времени. А потом выставляет счёт – от и до.
Дорога стремительно уносилась за стёклами машины – весенние улицы радовали глаз тусклой от городской пыли листвой деревьев, не убранным с зимы подснежным мусором, разбитыми и перевёрнутыми мусорными баками и толпами пешеходов, которые делятся на уже моих пациентов и ещё нет. Время такое, мало кто избегает знакомства со скальпелем – болезни молодеют, патологии ширятся. Зато все без исключения пациенты – и мои бывшие, и мои будущие – к Машке попадут. Рано или поздно. «Дороги все до одной приводят сюда. В дом вечного сна…» – вовремя вспомнилась строчка песни «Крема».
Лена весело бибикнула замешкавшемуся на светофоре джипу – тот рванул прочь, уважительно взрёвывая двигателем перед маленькой и шустрой женской машинкой, – глянула иронично:
– Что закручинился, Иван-царевич? Аль беда какая стряслась?
И врать не хотелось, и правду не скажешь. Да что ж это такое сегодня со мной? С ясной и холодной ненавистью теперь уже исключительно к самому себе я оптимистично ответил:
– Домой не хочу, на работу не хочу, к тебе хочу. Укради, да?