Склонил голову набок, выхватив краем глаза тонкие пальцы, намертво вцепившиеся в лепесток. Она нашла их. Моя маленькая девочка, вдохнувшая жизнь в эту пустыню смерти и невольно убившая единственное живое, что здесь было.
– Ты не вернёшься обратно, Лия. – Сделал шаг к ней навстречу. – Более того, у меня слишком мало времени и желания отвечать на твои вопросы. Так что, – вздёрнул бровь, заметив, как сжались её ладони в кулаки. Злость. Вкусная эмоция. Злись. – Я бы посоветовал тебе определиться с тем кругом вопросов, ответы на которые тебе важны…малыш.
***
Он шагнул ко мне и внутри поднялся ураган паники. Только не так близко. Я слишком не доверяю себе, потому что моя реакция на него непредсказуемая…Ложь! Предсказуема до абсурда. Сердце забилось в горле. Я чувствую его запах и не могу сравнить ни с одним мне знакомым запахом. Словно в воздухе витает соблазн, им пропитывается каждая трещина в стене, каждая складка моего платья, каждая пора моей кожи. Он опутывает меня паутиной, связывая, обездвиживая, проникая под одежду, к венам, чтобы потечь по ним, как опиум, обволакивая сознание. Только не смотреть в глаза, а тянет настолько невыносимо, что я кусаю губы и дико сопротивляюсь этому желанию. Столько лет я мечтала об этом, а сейчас изо всех сил стараюсь не поддаться безрассудному искушению. Смотрю в пол на носки его сапог, на буквы выбитые, как и везде здесь. Знакомые буквы. Разве не ими я исписала все страницы и выводила пальцем на запотевшем окне… Разве не рисовала их с ненормальной любовью к иллюзии…Иногда мне казалось, что его инициалы выбиты у меня изнутри на коже. Как татуировка, которую никто кроме меня не видит.
Вопросы? У меня их тысячи. Миллионы вопросов. И, первый из них, все тот же ответ, на который я так и не получила.
– Кто ты? И зачем я здесь? Это важные вопросы для меня.
Голос дрожит, и я невольно отступаю к окну с тяжелыми шторами, пока, не чувствуя сжатыми за спиной пальцами бархат черной материи. Дальше бежать некуда.
***
Страх. Она боится меня. Я чувствую, как колотится ее сердце в приступе паники и улыбаюсь, хотя хочется обратного. Хочется бесконечно долго встряхивать ее за плечи, заставляя смотреть мне в глаза, чтобы не смела отворачиваться. Чтобы как когда–то жадно искала мой взгляд. В вены сумасшедшими потоком врывается безумное желание вывернуть наизнанку ее сознание, вынудить вспомнить все, что осталось там, за блоком, поставленным много лет назад. Потому что, блядь, я обожал испуг. Я питался им. Это самое естественное чувство смертного перед Деусом… Но только не с ней! С Лией я любил совершенно другие эмоции. И страх…я любил видеть его на самом дне голубого океана ее глаз, только когда она извивалась на черных простынях, привязанная веревками к изголовью кровати, жадно наблюдавшая за каплями воска, стекавшими с моих пальцев на ее обнаженную кожу. Не страх передо мной, а страх перед неизвестностью…что я сделаю с ней дальше. От какой изощренной пытки она сорвет голос в наслаждении выкрикивая моё имя или беззвучно рыдая от запрета произнести хоть одно слово и как от немого экстаза закатятся её глаза, заставляя меня сатанеть от желания и срывая все планки от возбуждения.