"Алёна, ты надолго? Сейчас самое интересное, пропустишь!" "На секунду!" – торопливо шепчу я, прикрывая рукой вибрирующий телефон. Как же это все невовремя! Мы как раз начали отмечать второй день свадьбы Дашкиной дочери, а тут… И не взять нельзя – сиделка матери просто так звонить не будет. "Что случилось, Лидия Николаевна?" "Аленушка! С ней что-то странное творится. Плакать перестала и твердит непонятное. Кажется, "Есики мои. Пришли". "Лясики", – машинально поправляю я и падаю-падаю-падаю в холодную бездну. Только и успеваю прошептать: "Я скоро буду. Дождитесь"
***
Это случилось два года назад – почти сразу после того, как на радугу ушел мамин старенький пёс Ярик. Она у нас вообще-то всегда держалась бодрячком: вставала засветло, напевая что-то, мчалась в ванну и, приняв прохладный душ, на ходу одевалась, спеша на утреннюю прогулку. Рядом нетерпеливо погавкивая, поторапливал хозяйку чёрный кудлатый Ярый – только ради него мама и подрывалась так рано, пока все обессобаченное человечество мирно досматривало последние сладкие сны.
Ярик появился у мамы совершенно случайно: я едва не споткнулась о темный обессиленный комочек , спускаясь по лестнице своего подъезда. Малыш тихонько скулил, я зачем-то взяла его на руки и замерла в нерешительности: "Что делать?" Надо бежать на работу, дома не оставишь, в подъезде, само собой, тоже, среди знакомых собачников нет. Набрала мамин номер, вкратце обрисовала ситуацию. "Ну что поделать, неси его пока сюда, – ответила мама. – Потом пристроишь кому-нибудь