Читать Маджонг

Скользнув рукой по темно-коричневой лакированной поверхности стола, Толстый Барселона подхватил маленькие серо-желтые кубики с почти стершимися гранями.

Зеленый Фирштейн достал из коробки костяные кружки ветров и разложил иероглифами вниз. На оборотной стороне каждого кружка красным фломастером были выведены прописные: Е, S, W, N.

Они играли давно, но к иероглифам так и не привыкли.

Восточный ветер – Толстый Барселона – бросил кости: шесть.

– Ветер Бреши – Западный, – посчитав, объявил он и положил кости перед Зеленым Фирштейном.

Бросил Зеленый Фирштейн.

– Шесть. А у тебя сколько было? – переспросил он у Толстого Барселоны.

– Тоже шесть.

– Значит, двенадцать.

Зеленый Фирштейн отсчитал шесть камней от правого конца Стены и проделал в ней Брешь. Свободные камни легли на свои места.

– Начинаем с шестерок, вы заметили? – спросил наблюдательный Старик Качалов.

– Это пока, – успокоила его Сонечка. – А вот и официантка. И опять новенькая.

– Они тут часто меняются, – согласился Толстый Барселона. Он сплел пальцы рук у подбородка и повернул голову к официантке. – Нам четыре светлых пива, тарелку фисташек и пепельницу. Как обычно.

Официантка похлопала глазами, разглядывая выложенную на столе Стену, потом быстро кивнула и исчезла. Зеленый Фирштейн начал раздавать камни.

Маджонг попал к ним давно – лет пятнадцать назад, – и уже никто не мог сказать наверное, откуда он взялся. Сонечка смутно припоминала, что обклеенную потертой зеленоватой тканью картонную коробку с ручкой и двумя костяными застежками она купила на Сенном рынке, когда там еще можно было что-то купить. Камни были грязные, то есть жирные, и Сонечка уверяла всех, что даже постирала их порошком «Лотос» в своей старой посудомоечной машине. Собственно, только это она и могла сделать с бамбуковыми камнями, на которых красной, синей и зеленой красками были нанесены непонятные ей рисунки. В маджонг она тогда не играла, правил не знала, и уже год спустя сама не могла бы сказать, как попала пыльная коробка со стираными камнями на верхнюю полку в коридоре.

У Зеленого Фирштейна была своя версия. Хмуря брови и закатывая глаза, словно стараясь заглянуть в прошлое, он уверял, что коробку вместе с обручальным золотым кольцом, коллекцией европейских монет XIX века и долговой распиской частного предпринимателя Ma Цзян Чэна (свидетельство о регистрации УХ-98765, выдано Печерской районной в городе Киеве администрацией) на 800 долларов США приволок ему молодой киевский финансовый гений Эрик Троцкий примерно за неделю до того, как его зарезали на улице Гринченко, возле ресторана «Лестница». Фамилию Эрика Зеленый Фирштейн забыл, а может, и не знал никогда, потому что Эрика с шестого класса средней школы за склонность к неумеренной болтовне не по теме все звали Троцким. Если честно, то кличка Троцкий по этой же причине неплохо подошла бы и самому Зеленому Фирштейну. Он говорил, что Эрик одолжил у него на три месяца тысячу долларов под десять процентов ежемесячно, но вернуть не смог и взамен отдал все перечисленное выше. Может, так оно и было, а может, Зеленый Фирштейн, как обычно, соврал. Откуда, если подумать, в девяносто первом году у Фирштейна могла взяться тысяча долларов? У него и сейчас, когда долларов в Киеве – хоть витрины обклеивай, этой тысячи нет, а тогда ему и подавно взять ее было негде. Точно, соврал.