Приходить в себя от боли – плохо.
Особенно, если эта боль вызвана ботинком, невежливо впечатавшимся в ребра.
– Гляди-ка, труп! – весело отметил звонкий женский голос.
Сама ты труп…
Я бы с радостью сказал это вслух, но получилось только подумать, и то – с большим трудом. В голове плавал черный туман, руки и ноги не шевелились, а о том, чтобы открыть глаза и речи не шло – их будто бы зашили.
Все что я смог – это неглубоко вдохнуть и тихо застонать, даже не открывая рта.
– О, глянь-ка, пока еще не труп! – удивилась девушка.
– Если он еще не труп, то очень скоро им станет, и я не хочу, чтобы его повесили на нас, – зло ответил ей другой голос, уже мужской. – Так что валим отсюда! Черные могут нагрянуть в любой момент!
– Ой, какой ты злюка, Вик! – прощебетала девушка, и две пары шагов потопали куда-то прочь.
До меня им больше не было никакого дела.
Вот и хорошо. Вот и славно. Если они ушли – значит, никто больше не будет пинать меня по ребрам. А я сейчас отлежусь маленько, и встану. Встану, и… И пойду.
Встать не получилось даже спустя продолжительное время. Не получилось даже открыть глаза – их покрывала какая-то плотная корка, которую я не смог отколупать одной рукой. Вторая тупо не двигалась.
Я смог только перевернуться на живот и ползти, вслепую хватаясь за то, что попадется под руку, и подтягивая себя.
Мне бы только воды… Лужицу хотя бы. Просто чтобы намочить в ней руки и попытаться оттереть глаза от сковавшей их корки. И попить, конечно… Пить хочется дико. Даже вторая рука постепенно пришла в норму, и дело пошло веселее, и все ради того, чтобы добраться до воды…
Но вода мне не попадалась. Я полз по какому-то вонючему мусору, цеплялся за склизкие ржавые железки, резал пальцы о торчащие острые обломки. Я ничего не видел – мог лишь отличить свет от тьмы. Я почти ничего не чувствовал – помоечная вонь выбила все прочие запахи из носа, и, казалось, организму пришлось отключить обоняние вовсе, чтобы я не свихнулся. Я даже не знал, куда я ползу, но был уверен – чтобы выжить, надо ползти. И плевать, что пару часов, а, может, вечностей тому назад меня уже списала со счетов залетная парочка – я не буду лежать и смиренно дожидаться, когда же я все-таки превращусь в настоящий труп!
Внезапно руки во что-то уперлись, в два каких-то предмета, слишком выпирающих из общей плоскости свалки. Я кое-как разлепил один глаз, пытаясь понять, с какой стороны будет удобнее обползти неожиданное препятствие, но оказалось, что это никакое не препятствие, это армейские стоптанные ботинки. И ботинки заговорили со мной тем же женским голосом, что несколько вечностей назад назвал меня «трупом», а потом свалил восвояси вместе со своей обладательницей и ее напарником, оставив меня там, где был.
Только сейчас голос был уже не веселым, а нервным.
– Эй, труп, ты еще не труп? Если нет, то вставай, дело есть.
Сначала я почувствовал укол в руку, а потом мне на лицо полился прохладный поток. Я перевернулся на спину, и подставил открытый рот, чтобы вода лилась в него, но чуть не захлебнулся и закашлялся.
– Аккуратнее! – недовольно пробурчала невидимая девчонка. – У тебя все лицо в засохшей крови слоем в палец толщиной! Откуда?!
– Не знаю! – прохрипел я, и вслепую махнул рукой. – Дай!