Читать Смоляной дневник

Как это – жить?

Вдыхать, пожирать, расщеплять, выделять.

Нагреваться, свертываться, шевелиться.

Затем, выдыхать, срыгивать и впитывать.

Сжигать, вырабатывать, стонать и сокращаться.

А после: принимать, расслабляться, втягивать и конвульсировать.

Далее, тело вовлекается в направленное движение, отправляется в блуждания, скитания по закрытым пространствам. В конце которых его неизбежно ожидает свет либо тьма. Сознательная жизнь – жизнь мысли – это такое же движение, устремленное к свету, символизирующему жизнь, либо к затхлой тьме смерти. В конечном счете жизнь двузначна: быть или не быть.

В течение жизни тела курсируют по коридорам, подворотням, тоннелям и катакомбам, преисполненные уверенности в том, что сами определяют маршрут, что сознательно движутся к свету, либо во тьму.

Город – это своего рода хитросплетение путей, которое по причине своего многообразия создает иллюзию свободы. Свобода таким образом – это то, чем представляется разнообразие. Хотя, по сути, мы всего лишь движемся в рамках заранее заданных маршрутов, пролегающих на карте, начерченной камнем, металлом, асфальтом, растениями и водой. Ты, конечно, можешь выбрать иной путь, но по параллельным улицам. Повернуть же назад или пойти перпендикулярно будет означать изменение маршрута.

По городу тела бегают подобно крысам в лабиринте. Нетерпеливые существа, влекомые неведомым им импульсом, методом проб и ошибок, опираясь на одну лишь память и голую жажду, рыщут в поисках цели. А экспериментатор не просто наблюдает, он регулирует движение, задает возможности, переключает светофоры.

В итоге каждый, сам того не подозревая, приходит к простым решениям – бежать на свет или во тьму, в жизнь или на смерть, родиться и вырваться или остаться и задохнуться.

Так же мы мыслим, таким же образом рождаются наши идеи и истории. Или гибнут, не достигнув горизонта сознания… Настоящая мысль требует нечеловеческих усилий. Создание нового требует рождения. Не перерождения, а повторного прохождения первого квеста – появления на свет. Причем слова “появление на свет” скрадывают клаустрофобический ужас этого процесса, эту битву с живой материей, победа над которой принесет лишь страдания.

То же и в видеоиграх – ты перемещаешься по заранее заданной карте. Даже если это и открытый мир, это уже кем-то написанный мир, с особыми правилами и законами. Сами правила игры при всей иллюзорности открытых миров, подспудно предопределяют все, накладывая ограничения, которые ты принял, запустив игру. В основе многих видеоигр лежит схожий принцип – персонаж передвигается по тоннелю, узкому коридору, воздухопроводу, в пещере, шахте или подземельях. Игрок неизбежно вынужден пройти этот маршрут, за которым следует продолжение, как правило, уже в другом мире. Либо погибель, в виде тупика, конца или кровожадного босса – ты вылетаешь с трассы, теряешь жизнь, тебя испепеляет превосходящий персонаж, которому ты не способен сопротивляться.

В двух словах, это и есть игра! Все остальное – мясо на костях, хрящи и мишура. Чтобы создать по-настоящему захватывающую игру, надо иметь в виду дихотомию, бинарные оппозиции: добро-зло, жизнь-смерть. Эта ясность дает игроку отдушину. Играя в нее, ему больше не надо притворяться, будто есть какие-то нюансы, специфические особенности и исключения. Нет! Правда расслабляет, ты взял в руки джойстик и все терзания отступают. Жизнь становится чистой, ясной и прозрачной. А за пределами игры остались бесконечно наслаивающиеся друг на друга уровни неоднозначности и режущие глаз грани сложных фигур, рябящая, бурная, аляповатая грязь.