⇚ На страницу книги

Читать Сны о Брурии

Шрифт
Интервал



Моей Брурии


Предисловие

Книга, которую вы сейчас держите в руках, включает лучшее из написанного мною за четверть века моего увлечения писательством. Большинство вошедших в этот сборник текстов были опубликованы в различных литературных и тематических изданиях. Новелла о Брурии и "Дневник Ненаписанной Повести" были напечатаны в "Заметках по Еврейской Истории", статьи о мифических существах размещены на портале "Я-Тора", поэтический сборник "На Изнанке Пути" нашел свое место на страницах "Нового Континента". Добавленные в конце сборника ксилографии участвовали в местных художественных выставках.

Таким образом, эти материалы прошли проверку на качество – редакторской или художественной коллегией, читателями, посетителями. Во всяком случае, мне приятно так думать. Выпуск этой книги – это отчет о проделанной работе, или, если хотите, увесистая визитная карточка, которую я намереваюсь вручать своим интеллигентным и вежливым знакомым, которые не смогут отказаться от такого подарка. Так что, если у вас каким-то образом оказался этот томик, поздравляю, видимо вы вежливый и интеллигентный человек.


Я хотел бы поблагодарить Беллу Гольдштейн за коррекцию и редакцию "Снов о Брурии"; моих друзей и, по совместительству, бета-ридеров, Игоря Гроссмана, Зинаиду Бондарь и Ларису Бройдо, советы которых помогли существенно улучшить текст; Илью Голощапова и Лену Лански, высокая оценка и поддержка которых способствовали решению об издании книги. И, конечно, свою супругу, Анат, как за непосредственную помощь в сборе информации и творческом процессе, так и за то, что уже два десятилетия любит, терпит, вдохновляет.


Генрих Гад Бровман

Сны о Брурии

Новелла

Я помню движение губ, прикосновенье руками.

Я слышал, что время стирает все.

Ты слышишь стук сердца – это коса нашла на камень.


Б. Гребенщиков, “Аделаида”

Глава 1


В белом хитоне и старых кожаных сандалиях с истертыми ремешками я шел в Лод по пыльной римской каменной дороге, соединявшей прибрежную Яффу и предгорный Эммаус. Палило солнце, а редкие оливы и рожковые деревья, растущие вдоль дороги, не защищали путников своей тенью. Казалось, они сами искали, кто прикроет их от лучей безжалостного светила. К счастью, хотя бы с попутчиками мне повезло. Они поддерживали разговор на той тонкой грани, ниже которой собеседники становятся компанией насмешников, а выше – собранием зануд, монотонно повторяющих детали недавно заученных законов о ритуальной чистоте.


Прямо перед нами плелись два обессиленных от жары осла. На одном из них сидел грузный мужчина лет сорока в темно-синем халате. Он устало смотрел на дорогу, поминутно стирая с лица пот, не в силах даже в очередной раз проклясть тот час, когда решил, несмотря на погоду, поехать в Эммаус. Пару раз он останавливался и, обернувшись, внимательно смотрел на солнце, вероятно, стараясь определить, когда, наконец, спадет жара.





Справа от него ехала девушка в свободном белом платье. Прислушиваясь к нашему разговору, она время от времени невольно придерживала своего осла и, нарушая приличия, оказывалась совсем рядом с нами, затем вновь догоняла мужчину, вероятно, ее отца или дядю. Иногда она оборачивалась, как будто желая вступить в разговор. В эти минуты я видел ее красивое смуглое лицо, густые, изогнутые серпом черные брови, большие карие глаза, немного прищуренные в попытке защититься от слепящего солнечного света. Затем она отворачивалась, так ничего и не сказав, а я начинал ждать, когда она обернется вновь. Вероятно, я был слишком занят этим ожиданием и отвлекся от беседы, так что один из попутчиков поинтересовался, не уснул ли я. Я хотел отреагировать на его бестактное замечание, но, не успев к нему повернуться, в удивлении замер. По моему лицу текли крупные капли непонятно откуда взявшегося дождя. На светло-голубом, почти белом, прозрачном небе не было ни облачка, солнце продолжало слепить глаза, но летняя жара бесследно исчезла. В спину подул холодный западный ветер.