Внешнее море
Обряд подходил к концу.
Э́лия забралась в просторную лодку, стуча зубами от холода, и моряки, помогавшие ей, из почтения отвели взгляды. Шелк белой сорочки облепил стройное девичье тело так, что напряженные соски просвечивали сквозь мокрую ткань. Э́ви завернула дрожащую сестру в одеяло и растерла ей плечи.
– Ты как? – шепнула она, вкладывая в ледяные пальцы флягу с согревающим отваром.
– Н-нормально. Вроде бы.
Под полной белой луной бледная кожа Элии казалась серебристо-голубой, как у жен морского владыки, а янтарные глаза зияли на мертвенном лице бездонными провалами. Служительница подала вышитое золотом полотно, и Эви промокнула темные от влаги бронзовые волосы сестры. Еще немного, и они начали бы похрустывать от холода.
Сложная часть осталась позади. Когда служительница произнесла молитву владычице ночи и начертила на лбу Элии голубую руну в знак полного очищения, мужчины налегли на весла. Лодка плавно двинулась к кораблю, что черным призраком возвышался над морем, покрытым легкой дымкой тумана.
– Как прошло? – спросил Ульф, едва они взошли на палубу.
– Все хорошо, брат. – голос Элии звучал сдержанно; она немного согрелась, и вместе с румянцем к ней вернулось былое достоинство.
– Слава Владыке всего сущего!
Улыбка смягчила лицо брата, на мгновение превратив его в мальчишку. Как вышло, что все они так быстро успели повзрослеть?
– Значит, к утру закончим? – обратился он к служительнице.
Та кивнула.
– Тогда готовьтесь, с рассветом возвращаемся домой. Поверь мне, сестрица, владыки благоволят твоему союзу. – Ульф ударил себя в грудь. – И клянусь, мы отпразднуем такую свадьбу, что весь Хе́стеск вздрогнет!
Сестра лишь едва заметно скривила губы в подобии улыбки, и Эви повела ее в каюту. Там, за медвежьими шкурами, уже ждала служанка, подготовившая новую одежду – нежную сорочку, отделанную кружевом, тонкую нижнюю юбку, сапоги и перчатки из мягкой кожи и тяжелый длинный плащ, подбитый мехом. Все было ослепительно белым, как свежий снег, кроме изумрудного свадебного платья с перламутровым поясом.
Эви сидела в углу, и смутная тревога сжимала ее сердце, пока служанка облачала Элию в новые одежды и вплетала в ее влажные волосы жемчуг и ракушки. Сестра сидела неподвижно и не произносила ни слова. Лицо застыло напротив зеркала, будто ее не радовали ни новые наряды, ни дорогие украшения.
«Чему тут радоваться, если выходишь замуж за старого Гу́дмунда?» – подумала Эви и опустила взгляд, испытывая одновременно жалость и стыд. На месте Элии она предпочла бы утонуть во время обряда очищения и стать очередной женой морского владыки А́квира, лишь бы не возвращаться в Хестеск к будущему мужу. Но, слава владыкам, она не на ее месте. Совсем скоро ей тоже придется пройти через предсвадебные обряды, чтобы стать женой И́вара. И тогда он наконец займет законное положение в их семье.
Отец взял на воспитание осиротевшего троюродного племянника девяти лет от роду, когда ей еще не было пяти, и вырастил как собственного сына. Эви считала его братом до тех пор, пока два года назад он не поцеловал ее, крепко ухватив за косу, и не объяснил, что в скором будущем они поженятся. И это случилось бы раньше, если бы не Элия.