Она постучала в дверь моего кабинета и почти сразу вошла. Ученица, класс десятый или одиннадцатый. В белой рубашке с какими-то надписями, чёрной плиссированной юбке чуть выше колен и ботфортах. Не люблю, когда школьницы так одеваются – вроде бы и не придерёшься, всё по стандарту, но выглядит вызывающе. Я запрещаю своей дочери надевать одежду, делающую её излишне взрослой с виду. Всему своё время, зачем торопиться и искушать судьбу?
Глаза визитёрши были подведены чёрными стрелками, губы накрашены ядовито-красной помадой. В нашем лицее мы не запрещаем старшеклассницам пользоваться косметикой. Может быть, именно поэтому большинство из них остаются довольно умеренными. Что за интерес нарушать правила, которых нет? Но эта девушка определённо перестаралась с макияжем. Я поморщился. Нужно будет сделать ей осторожное замечание в конце беседы.
Я эту ученицу не помнил. Она точно не из классов, в которых я преподаю алгебру и геометрию.
Посетительница казалась взволнованной. Она была очень бледна.
– Здравствуйте, Александр Николаевич, – поздоровалась девушка. – Мне нужно с вами поговорить. Уделите мне полчаса? Это очень важно.
Я вскинул брови и бросил взгляд на экран мобильного телефона. Заканчивался шестой урок. Она просила довольно много времени, а мысли мои были заняты совершенно другими вещами. Старший сын недавно переехал на съёмную квартиру поближе к университету, и вчера мы с женой решили, что его комнату, пустующую уже почти полгода, можно превратить в мой кабинет. Много лет я ютился со своими бесконечными тетрадями в коморке два на два метра, без окон, задуманной планировщиками как гардеробная. Страдал от духоты и часто оккупировал обеденный стол в гостиной, что безмерно раздражало мою жену. Если я забывал убрать свои материалы перед сном или уходом на работу, Лариса неизменно относила их обратно в «кабинет», и, конечно, всегда всё перепутывала. Проверенные тетради оказывались в стопке с непроверенными, лучшие работы терялись среди прочих, исчезали блокнотные листки с важными для меня пометками. Мы часто ругались из-за этого. А вчера отважились себе признаться, что Миша навряд ли вернётся жить в квартиру родителей. Он стал самостоятельным и взрослым. А значит, его комната так и продолжит пустовать. Если мы устроим в ней удобный кабинет, жена сможет купить наконец-то велотренажёр, о котором они с дочкой грезят вдвоём уже целый год. Моя коморка станет мини-спортзалом. И всё отлично устроится.
Но нужно было поговорить об этом с Мишей. Так, чтобы ликвидация комнаты его не обидела.
Это предстояло мне вечером. И занимало все мысли.
Потому что, например, в квартире родителей комната, в которой я вырос, оставалась моей по сю пору. Мы ночуем в ней с женой, когда прилетаем в гости. И, положа руку на сердце, я бы очень неприятно удивился, если бы её вдруг переоборудовали. Это, конечно, глупо – но факт остаётся фактом. Миша же переехал только в октябре прошлого года. А мы скоренько решились замести следы его пребывания в квартире. Мало ли, что он подумает и как отреагирует на наш разговор.
Ученица мялась с ноги на ногу у двери.
– Присаживайся, пожалуйста, – покорно согласился я, приготовившись слушать. – Как тебя зовут?