⇚ На страницу книги

Читать Осторожно! Никта!

Шрифт
Интервал

Глава первая


Смятенные дни


Дни складывались неплохо. Общая толерантность окружения и довольно интенсивная работа над собой делали это время радостным, а основной характеристикой периода была сдержанность и аскетизм.


Из холодильника я достал сливочное масло и буженину. Из шкафчика – кофе. Это означало, что будет завтрак.


Когда начинаешь откусывать бородинский с маслом и правой рукой берешь чашку с кофе (черный, два кусочка сахара), а в это время звонит телефон, ты понимаешь: до совершенства в этом мире – очень далеко.


– Выезжай, позавтракаешь в студии! – заявила Никта.


– Ложь, никакого завтрака там не будет. На него просто не останется времени! Да и готовишь ты неважнецки.


– Ах ты… Я…


– Я флегматично поем и неторопливо доберусь.


– Я нормально готовлю.


– Хорошо. Нормально.

Положив трубку, вновь сосредоточился и принялся за вкусный завтрак.


Нельзя позволять разрушать свою privacy никому. Даже бывшим женам, которые, уйдя, контролируют вашу личную и общественную жизнь.


Несмотря на общую стабильность ситуации, оставалось мерзчайшее ощущение от различного рода недосказанностей и нюансов с предельно невыгодным для меня уклоном в сторону моего долженствования. Причем, я вынужден был поддерживать нормальный тон именно в тех фрагментах светской возни, где нес максимальные потери.


Переживания, от которых устал, которые с таким трудом удалось когда-то подавить и заменить светлым творческим королевским ходом начинали вновь и вновь прорываться, оставляя на поверхности и внутри либидо бездарные разрушительные травмы.


Сначала утренний звонок, а теперь безмолвное сдержанное приветствие Никты кивком головы стало сигналом к моему выходу. «Сколько можно терпеть все это?» – подумал я.


Как перед поединком, я сделал паузу и несколько раз глубоко вдохнул.


– Ты такой противненький. Эти твои вдохи и выдохи… Слабо! Очень слабо, дорогой, – сухо заметила Никта.


– Какой же я противненький? – весело проговорил я, обрадованный предсказуемостью такого штурма. Я подошел к большому зеркалу у двери в кабинет и внимательно изучил себя. Никта смотрела в том же направлении. – Посмотри, дорогая: новые джинсы от Levi’s, кардиганище кофферовский, спинджак от Gucci, чейтуфлямоё от Carnaby. Лицо после голубой глины – отпад, на животе – квадратики под легким слоем жира, взгляд уверенный, несколько суровый. И это без всяких потуг и претензий! Поэтому я не противненький, а очень даже приятный и хороший.


– Ну, может быть кому-то такое и понравится, а мне нет, – стервозно прошипела Никта.


– А кто тут хотел сейчас тебе нравиться, собственно? – из последних сил дотягивал я.


– С тобой невозможно разговаривать. Ты неадекватен. Хватит! Люди ждут в студии уже сорок минут, – снисходительно улыбаясь, свирепо-ласково сказала Никта.


– И это прекрасно, Никта! Это прекрасно! – подняв указательный палец на уровень ее бровей, заключил я.


Я шел в павильон. Никта шла за мной, но на полпути вернулась.


– Я позже подойду, если вообще я нужна, – крикнула она.


– Не нужна, – вполголоса ответил я, теряя самообладание.


Я зашел в павильон и понял, что Никта все же вырубила меня из мелодичного настроя, который удавалось поддерживать вот уже много дней. Сделала это в два приема: совершенно беспричинным наглым утренним звонком в ту кухню, где мы когда-то завтракали вместе. А позже вырубила склокой в рецепции.