«Познай себя, и ты познаешь богов и Вселенную» – такой афоризм, после продолжительного спора, явили семь величайших мудрецов Древней Греции, а первые два слова и вовсе были высечены в камне храма Аполлона в Дельфах.
Эта книга выросла из богатой почвы: из книг выдающихся мыслителей, умеющих задавать вопросы. Таких мудрецов и трудов их много больше, чем семь, поэтому для прочерчивания линии преемственности я выберу всего трех: Сократ (и его диалоги, переданные устами Платона), Марсель Пруст (и его таблица вопросов) и Макс Фриш (с его опросником).
Сюда также можно отнести и других выдающихся исследователей, имена которых занесло песком минут на десятилетия вглубь: я говорю о тех людях, которые в моей начальной школе (Интернет ещё не вошел тогда в нашу повседневную жизнь) составляли анкеты в зеленых тетрадках, непременно раскрашенных фломастерами и отяжеленных наклейками. Помню, что в ходу было сокращение ХА, то есть Хозяин Анкеты и ещё помню самые частотные вопросы:
Как тебя зовут?
Твое прозвище?
Кем хочешь стать?
Любимая группа?
Любимый фильм?
Какой покемон самый крутой?
Твоя мечта?
Любимый школьный предмет?
У тебя есть хобби?
С кем в школе дружишь?
Кто из мальчиков/девочек в школе тебе нравится?
Что пожелаешь ХА?
Сократ велик и диалоги его, на мой взгляд, самые настоящие боевики, только перестрелки, преследования и взрывы происходят с идеями, а не с человеческими телами. Сократ в этих диалогах ничем не слабее Брюса Уиллиса. Только его оружие не огнестрельное, а такое, которое всегда попадает точно в голову: правильно заданный вопрос.
Однако вопросы его крепко вплетены в повествование и выделить их оттуда – означает разрушить смысл высказывания. Это равно тому, что если бы вместо боевика по пустому экрану летал бы «Беретта-92» без глушителя и от начала до конца фильма палил бы в белую пустоту разрывными снарядами.
Марсель Пруст, чье имя теперь можно встретить и над теми анкетами, которые он не составлял, оставил нам довольно компактный опросник. По сей день используют многие журналисты: одни называют имя Пруста, другие же нет, полагая этот опросник чем-то вроде народного творчества. Эта идея не слишком далека от правды. Сам Пруст жил и воспитывался в таком обществе, где устные анкеты были в ходу: речь идет о Париже конца XIX века. Сознавая свое невежество, признаюсь, что самое, на мой взгляд, лучшее в анкете Пруста – его собственные ответы.
Анкета хороша, но ее мало не только для книги, а даже и для брошюры. Да и сами формулировки, полагаю, сильно устарели, например: “Ваш девиз?” Возможно, такой вопрос был уместен в той культуре, где у некоторых фамилий имелись не только девизы, но и гербы, но теперь такой вопрос звучит странно. Может быть “Ваш слоган?”, но и это заставляет человека думать, что его сравнивают с шоколадным батончиком или гигиеническими прокладками.
Наконец, Макс Фриш, человек, который натолкнул меня на написание этого опросника. В его дневнике есть довольно большая часть, состоящая из вопросов. Это очень содержательная часть. Макс Фриш известен не только в своей родной Швейцарии, постановки по его пьесам идут и на русском языке. Хорошо переведен и опросник, по крайней мере тот, что я купил у достопочтенного издательства libra.