Читать Сосновая крепость

Шрифт

Интервал

Глава 1

Бетонный бродяга

Это случилось в лето гроз. Когда сгорела Сосновая крепость. Когда не стало Ромы Григорьева. Когда закончилось моё детство.

Но до Конца ещё далеко. Обратный отсчёт не начался. В моём скетчбуке полно чистых страниц, а лето только набирает высоту. Идеальное время, чтобы ничего не делать.

Этим я и собирался заняться – морально разлагаться в пустом городе, слегка одуревая от одиночества и тонны свободного времени. Горстка несчастных, которых я могу назвать друзьями, разъехалась кто куда. Алекс рванул к тётке в Питер. Пашка отбывал срок в деревне. Романовский жарился на крутом заграничном пляже. Кипр? Мальдивы? Юпитер? Никто бы не удивился.

Я же никуда не уехал. Можно было, конечно, отправиться в командировку с дедом. Но перспектива кормить комаров в тундре, изучая быт очередного малого народа, мне не слишком улыбалась. Хотя дед звал. Говорил, художник нужен в каждой экспедиции. Ладно бы дед отправился в Африку, тогда я бы подумал. Но тундра! Где нет ничего, кроме оленей и комаров размером с оленей, нет уж, спасибо.

Зато мне достался город! Пустой. Летний. Только мой. Звучит как оправдание закоренелого неудачника, но меня вполне устраивал такой расклад. У меня был велик, бутылка колы, новенький скетчбук и плёночный «Никон». Я воображал себя этаким Бетонным бродягой, который скитается по городским джунглям в поисках себя. Романтично!

Я не то чтобы законченный интроверт – рядом с Романовским никакой интроверт бы просто не выжил, – но я люблю одиночество. Когда не нужно постоянно казаться кем-то. Быть классным, на позитиве и вот это вот всё. С Романовским это сложно вдвойне. Хорошо, что он загорает на своём Юпитере. Иногда от лучших друзей тоже полезно отдохнуть. Я могу спокойно гонять по пустому городу, слушать, как скрипит по бумаге маркер или щёлкает затвор «Никона». И никакой Романовский не ржёт над моей «старпёрской» привычкой снимать на плёнку.

Плёнка – не просто цифровой файл, это нечто живое. Ценное. На айфон можно щёлкать, пока он не треснет. А на плёнке максимум тридцать шесть кадров. Каждый особенный! И всё, что снято на плёнку, тоже становится особенным. Даже если это всего лишь чьи-то руки со стаканчиком кофе или золотые окна на закате. Плёнка умеет сохранять свет! Творить красоту из раздолбанных панелек. Сложно объяснить. Тот, кто никогда не пробовал, не поймёт. Это магия.

Так что я был вполне доволен жизнью. Пока мои планы не разрушили… куры.

– Рома, бабушкиных кур нужно кормить, – виновато сказала мама.

– А я тут при чём? Пусть сама их и кормит. Бабушка же на даче живёт! В чём проблема-то? – ответил я. А потом в голове закрутились шестерёнки – куры, бабушка, операция… – А когда у неё операция? – спросил я тут же, чтобы мама не догадалась, что я забыл.

– На следующей неделе, – вздохнула мама и потёрла переносицу.

Мне стало стыдно. Мне всегда становится стыдно, когда она так делает. Будто я надоедливый шестилетка, которому нужно объяснять элементарные вещи.

Я действительно забыл. Плановая операция на колене. Да. Точно. На следующей неделе.

– Я помню, – соврал я, – просто в числах запутался.

– Дедушка в экспедиции. Папа работает как сумасшедший, ему нужно сдавать проект. А я буду приглядывать за бабушкой после операции. Ей лучше особо не двигаться. Кто-то должен кормить кур… – мама замолчала. Типа я, как хороший мальчик, должен сам сделать выводы и предложить свою помощь. Но Бетонный бродяга сдаваться не собирался.