Глава I
Четверг, 2 августа 2023 г.
В кабинете Отдела полиции по Василеостровскому району Санкт-Петербурга за длинным столом сидели трое: полковник в форме и двое в гражданском. По напряжённому выражению лиц присутствующих было понятно: начальником проводится разъяснительная беседа с подчинёнными.
– Ну что! Допрыгались! – сидя в кресле, злился полковник Наумов Алексей Николаевич. – Ваш отдел самый худший! Ни одно дело нельзя поручить!
– Ну зачем вы так, Алексей Николаевич, – попыталась оправдаться старший следователь, майор МВД Ирина Григорьевна Адамовская, брюнетка с аккуратно собранной на затылке гулькой. За год работы Ирины Григорьевны в отделе полковник ни разу не видел её с другой причёской. Более того, женщина не пользовалась декоративной косметикой, парфюмом, носила исключительно длинные платья из однотонной ткани, как правило, тёмных тонов, мешкообразной формы с глухим воротничком под шейку, называя их "оверсайз". По мнению коллег, майор Адамовская имела зловредный характер и отличалась повышенной требовательностью к себе и подчинённым, за что, собственно, её недолюбливали в отделе.
– Молчать! – на пике эмоций прикрикнул на неё полковник, от чего она рефлекторно моргнула и нервно дёрнула плечами. – Ирина Григорьевна, с начала квартала в вашем отделе нет ни одного раскрытого преступления! Я повторяю! Ни одного! И вы имеете неосторожность говорить мне: "Зачем вы так"?
– Товарищ полковник, зато мы в прошлом квартале висяков сколько раскрыли, – нагловато произнёс сидящий за столом симпатичный блондин, следователь, капитан Кузнецов. В отличие от Ирины Григорьевны, от него вкусно пахло дорогим парфюмом. Белые джинсы, футболка поло молочного цвета и дорогие солнцезащитные очки смотрелись на нём достаточно стильно.
– А ты, Кузнецов Антон Дмитриевич, мог бы и помолчать! Даже не хочу вспоминать, как ты эти… висяки раскрывал! – недовольно зыркнул на него глазами полковник. Ирина Григорьевна низко опустила голову и густо покраснела. Казалось, ей хотелось от смущения и стыда за подчиненного залезть под стол и не высовываться оттуда до конца беседы.
– Так я… можно сказать… внедрялся… для пользы дела, – усмехнулся блондин, с довольным выражением лица взглянув на смущённую Ирину Григорьевну.
– Куда ты внедрялся? К проституткам? Антон, хватит! Угомонись! Ещё одно такое "внедрение" на проститутку с голой задницей и вылетишь из отдела! Даже твой папа-генерал не поможет! – не на шутку разошёлся полковник.
– А вот отца попрошу не трогать! И что с того, что он генерал! – неожиданно для присутствующих и в первую очередь для самого полковника, вспылил капитан. – Между прочим, он был против моей работы! И видел во мне художника или искусствоведа, на худой конец!
– Да! Об искусстве… Что там по украденному у коллекционера Анищенко портсигару Фаберже? – полковник пристально посмотрел на сидящую за столом Ирину Григорьевну. Её щёки были от смущения не просто красные, а полыхали, уголок левого глаза нервно дёргался, кончики пальцев рук тряслись, выдавая внутреннее волнение.
– Расследуем, Алексей Николаевич… Стараемся… Почти нашли, – пыталась найти подходящие слова майор.
– "Стараемся", "почти нашли", – съязвил, пародируя её, полковник. Чтобы не рассмеяться, Антон опустил глаза, делая вид, что сосредоточенно изучает рисунок на паркете. – Что за бабское мычание? Кузнецов! Что выяснили?