Читать Canis imperfectum

(собака несовершенная)

-–

"…зачем тебе нюх, если твоё сердце спит?"

(из частного письма неизвестной собаки)

Мишель

Эта уютная площадь вся была залита утренним солнцем и близкие деревья парка своей густой, прохладной зеленью радовали глаз; тишина нарушалась лишь редким и далёким шумом электричек, а пенье зябликов было частью этой идиллии. Лабрадорам нравилось это место. Их хозяева, совсем юные парень и девушка, были давно знакомы, бывали здесь часто, но, как правило, порознь. Собаки не обижались, слышимый только ими запах недавнего присутствия друга радовал их и волновал. Одного из них хозяин называл Перл, он был во всей красе своих молодых собачьих лет. Другая носила имя Мишель, и, глядя на неё, где-то сразу начинала звучать знаменитая мелодия Битлз. Немного старше своего друга, она знала людей лучше и хорошо их понимала. Едва познакомившись, они вступили в известную собачью переписку, где почта работала круглосуточно и безотказно в любое время года. Почти сразу после знакомства они почувствовали друг к другу большую симпатию, их теплые, дружеские послания были образцом стиля, как давала всем понять известный эксперт в этой области такса Лола, с наслаждением проводившая за изучением этих текстов много времени. Вот с её слов я и перескажу вам эту историю, полную любви и нежности, ревности и ожиданий, сомнений и страстей совершенно шекспировских, отчего жизнь собак, как вы знаете, короче, чем у большинства людей.

Той памятной осенью девушка и её друг стали студентами знаменитого университета и эта чудесная перемена в жизни не могла не изменить их обоих. Как-то так само получилось, что они стали появляться на этой площади всё чаще и в одно и то же время. Девушка находила в своём друге-студенте весёлость, ум, мягкость и что-то ещё такое, чего не было в прочих её знакомых – какую-то интересную старомодность, что ли… Она не слышала чтобы он когда-нибудь ругался, коротко сходился с людьми очень немногими, откровенных разговоров с окружающими не вёл – попробуй узнай, что у него на душе… И только с ней он становился другим – простым и открытым, исчезал куда-то его напускной снобизм, но уверенность в себе оставалась и командовать им никто не смел. Он же чувствовал в своей подруге бесконечную доброту и женственность – качества, о которых он так много читал и которые так редко ему встречались; её суждения, негромкий голос и внимательные глаза – ух!, не много ли всего этого для счастья одного человека? Их собаки, видя такое дело, чувствовали что-то великое, отчего их прогулки на поводке часто переставали быть интеллигентно-чопорными, переходили в весёлые игры и беготню с восторженным лаем.

– Перл, ты видел, как он на неё посмотрел только что? – Да он всегда на неё так смотрит!

– Быть этого не может. Невозможно смотреть так долго на другого. Хотя, я замечала, что и ты порой на меня так поглядываешь. Перл, это правда или мне показалось? Не увиливай, успокой свой хвост и смотри мне в глаза! Пришло время объясниться.

– Не сейчас… Вот добежишь первая до той берёзы, тогда может быть и скажу… Эх!..

И была та берёза покорена, потом другая, третья, но выдохнуть нужные слова Перлу удалось нескоро.

– Это так же нелегко, – говорил он потом – как кого-нибудь впервые в жизни укусить, но стоит только однажды это сделать, как сразу, в тот же миг становишься другим псом, а к тому, прежнему, уже нет возврата. Кусаться и рычать, если припрёт, становится уже не так трудно…