Ненавижу своего сводного! Наглый, самоуверенный, заносчивый… хам! С первого дня появления в их доме он задался целью превратить мою жизнь в ад, а перевод в академию Малхэм Мур, где он чувствует себя хозяином жизни, только облегчит эту задачу.
Один спор. Два поцелуя. Три жизни.
Ставки высоки – место в одном из противоборствующих клубов, или же задворки академии, вечные смешки и унижения? Только он не учёл, что я могу быть той ещё занозой, что заставит кровоточить его сердце… и не только его.
Так кто же из нас троих кукловод?
Некоторое время назад
Говорят, здесь туманы, дожди и сырость – обычное дело. Вот и сейчас моросит – монотонно и до икоты назойливо.
Спускаюсь с крыльца, наконец-то снимая ненавистные туфли, перехватив их за острые шпильки, держу в руках.
А Надин говорила, что подобрано всё под мой размер! Куда там! Или это орудие пыток, будь хоть в размер, хоть нет, всё равно натирает и давит ноги при любых вариантах?
Голыми ступнями становлюсь в образовавшуюся у нижней ступени лужу. Она холодит натруженные ноги, и я блаженно стону.
Кайф.
– И чего убежала? – Всегда питала слабость к выразительным мужским голосам с лёгкой хрипотцой и скользящей в мягком звучании гласных улыбкой. У этого засранца, даже когда он говорит гадости, голос звучит охренительно.
– Не твоё дело, – бурчу в ответ, окидывая его демонстративно отрешённым взглядом.
“Ну давай считывай невербальные знаки: ты мне неинтересен, мне с тобой скучно, уйди”.
Но ему, похоже, пофиг. Привык получать то, что хочет, быть там, где хочет, говорить то, что хочет.
– Обновка не пришлась по размеру? – хмыкает он. – А это ведь знаки, Злюка. Ни тебе, ни маман твоей не место в этом доме. Даже брендовая обувь и та, как может, намекает.
Ногам холодно, не лето на дворе.
Тяну к нему ладонь:
– Помоги надеть обувь.
Не жду, что он и правда это сделает, поэтому обжигающе горячая ладонь, что обхватывает мою холодную, удивляет. От неожиданности вздрагиваю. Аккуратно ставлю туфли у кромки лужи. От крупных капель по бежевой коже расходятся некрасивые тёмные пятна.
– На. – В ладонь ложится носовой платок. – Результат дизайнерской мысли точно не выдержит твоих мокрых ступней, разлезется.
Молча протираю ступни одной рукой, второй цепко держась за него.
Странный… сводный.
– Ну что, гордая цапля, долго мы ещё будем тут мокнуть?
– Тебя никто не приглашал, – ворчу, влезая в лодочки. Эйдан молчит, что крайне странно, потому что весь вечер он то и дело старался задеть то меня, то маму.
Поднимаю взгляд, ловя на себе его – задумчивый.
Он разглядывает моё лицо, роняет взгляд на губы – и я, чёрт возьми, облизываю их! Что за магия?! Пытаюсь вытянуть ладонь, всё ещё находящуюся в его руке, но неожиданный рывок впечатывает мою грудь в его корпус. Между нами больше нет расстояний, сантиметр оставшегося воздуха мы глотаем одновременно.
– Скажи мне, Злюка, целоваться будем, или сразу попробуешь дать в рожу, как в прошлый раз? – Он поглаживает мои губы большим пальцем. Это незамысловатое движение гипнотизирует меня, как змею, что замирает под музыку флейты факира.
В прошлый раз наш поцелуй перерос в нечто большее.
Мне понравилось.
Очень.
Как и ему.
Предвкушение сладкой ватой наполняет нутро.