⇚ На страницу книги

Читать Жила-была старушка

Шрифт
Интервал

– Нет-нет, и слушать не хочу. Я уже все решила. Забирай свою плетенку – и скатертью дорога. И что это тебе взбрело в голову? Иди, иди отсюда, не мешай: мне еще надо вязать и кружева плести, какое мне дело до всяких черных людей и их дурацких затей!

Темноволосый молодой человек, весь в черном, стоял не двигаясь и слушал тетушку Тилди. А она не давала ему и рта раскрыть.

– Слыхал, что я сказала? Уж если тебе невтерпеж со мной потолковать, что ж, изволь, только не обессудь, я покуда налью себе кофе. Вот так-то. Был бы ты повежливей, я бы и тебя угостила, а то ворвался с таким важным видом, даже и постучать-то не подумал. Будто это он тут хозяин.

Тетушка Тилди пошарила у себя на коленях.

– Ну вот, теперь со счету сбилась – которая же это была петля? А все из-за тебя. Я вяжу себе шаль. Зимы нынче пошли страх какие холодные, в доме сквозняки так и гуляют, а я старая стала, и кости все высохли, надо одеваться потеплее.

Черный человек сел.

– Этот стул старинный, ты с ним поосторожней, – предупредила тетушка Тилди. – Ну давай, что ты там хотел мне сказать, я слушаю со вниманием. Только не ори во всю глотку и не смей таращить на меня глаза, какие-то в них огоньки чудные горят. Господи помилуй, у меня от них прямо мурашки бегают.

Фарфоровые, расписанные цветами часы на камине пробили три. В прихожей ждали какие-то люди. Неподвижно, точно истуканы, стояли они вокруг плетеной корзины.

– Так вот, насчет этой плетенки, – сказала тетушка Тилди. – В ней добрых шесть футов, и, видать, корзина эта не бельевая. И нести ее вчетвером просто смешно, она же легкая как пушинка.

Черный человек наклонился к тетушке Тилди. Он словно хотел сказать, что скоро корзина уже не будет такой легкой.

– Погоди, погоди, – задумчиво сказала тетушка Тилди. – Где ж это я видала такую корзину? И вроде бы не так уж давно, года два назад. Сдается мне… А, вспомнила. Да это же когда померла моя соседка миссис Дуайр.

Тетушка Тилди в сердцах поставила чашку на стол.

– Так вот ты с чем пожаловал? А я-то думала, ты хочешь мне что-нибудь продать. Ну погоди, к вечеру приедет из колледжа моя Эмили, она тебе покажет, где раки зимуют! На прошлой неделе я послала ей письмо. Понятно, я не написала, что здоровье у меня уж не то и бойкости прежней тоже нет, только намекнула, что хочу ее повидать – соскучилась, мол. Нью-Йорк-то отсюда за тридевять земель. А ведь Эмили мне все равно как дочка. Вот погоди, она тебе покажет, любезный мой. Она тебя как шуганет из этой гостиной, и ахнуть не успеешь…

Черный человек посмотрел на тетушку Тилди с жалостью – мол, устала, бедняжка.

– А вот и нет! – огрызнулась она.

Полузакрыв глаза, расслабив все тело, гость покачивался на стуле взад-вперед, взад-вперед. Он отдыхал. «Неужто и ей не хочется отдохнуть?» – казалось, бормотал он. Отдохнуть, отдохнуть, славно отдохнуть…

– Ах, чтоб тебе пусто было. Смотри, что выдумал! Этими самыми руками – не гляди, что они такие костлявые, – я связала сто шалей, двести свитеров и шестьсот грелок на чайники! Уходи-ка ты подобру-поздорову, а когда я сдамся, тогда вернешься, может, я с тобой и потолкую, – перевела разговор тетушка Тилди. – Давай-ка я лучше расскажу тебе про Эмили, про мое милое, дорогое дитя.