Читать Самоубийство

Снег шел уже четвертый день.

Выходить из квартиры не было никакого желания. Что я ел за последние дни? Не помню. Что пил? Не помню.

В квартире то и дело появлялись какие-то люди, выставляли бутылки, доставали нехитрую закуску и начинался праздник. Для них праздник, а для меня еще один вечер забвенья, сна без сновидений, жизни без жизни. Все существование сводилось к одному – быстро залить максимальное количество алкоголя в себя и вырубиться.

И в этот раз все шло по обычному сценарию. Мутные личности, мутные стаканы, полные «мутного» алкоголя.

«Задушевные» разговоры, хриплыми голосами, пропитанные перегаром и дешевым табаком. На закуску лук, хлеб, не первой свежести, и майонез, в качестве «запить» вода из-под крана. Нехитрый набор опустившихся людей, коими мы и являлись.

– Почему я тут, – иногда возникал вопрос в, уставшем от такой жизни, мозгу.

Ответа уже не было на него. Когда-то я искал причины, пытался подвести базу, но теперь все покрылось толстым слоем безразличия алкогольной зависимости.

Снег шел уже четвертый день. Или нет?

Встреча братьев и сестер прошла не очень хорошо, если я правильно понял.

Меня мучило дикое похмелье. За окном выла пурга, скрипели деревья, а в моей берлоге сидели брат и сестры. Удивительно чистый стол, избавленный трудами сестер от бутылок, грязной посуды и множества окурков, блестел остатками лакировки.

Люстра без абажура, била ярким светом лампочки прямо в больной мозг.

– Ну, здорово, – Сашка, старший брат, здоровый мужик, сидел, тяжело облокотившись на угол стола.

– Здоровей видали, – хрипло ответил я и сел на диване.

– Ты, Петька, не дерзи, – он вздохнул. – Сколько ты уже пьешь?

– Не знаю, – честно ответил я.

Младшая сестра всхлипнула и приложила платочек к глазам.

– Не плачь, Машка, нормально все будет, – я подмигнул ей.

Пошарив рукой около дивана, я выудил недопитую бутылку пива и, с удовольствием, потянул в себя противную на вкус теплую жидкость.

– Гадость, – констатировал я, поставив пустую бутылку на пол.

В комнате с отслаивающимися обоями, окнами без занавесок и, колченогими табуретами, вместо мебели, воцарилось молчание.

Тихо плачущие сестры, сурово молчавший брат, исподлобья, волком смотрящий на меня, все говорило о надвигающейся беде.

Я потер занывшую скулу.

– Помнит твоя морда, как прошлый раз ты у меня «лечение» проходил. Да? – Брат недобро усмехнулся. – Повторим пройденный урок?

– Пошел ты, Сашка, – во мне вспыхнула ярость, я вскочил на ноги. – Чего вы ко мне привязались? А?! Ну, бухаю и что? Кому от этого плохо?

– Тебе и нам, – он поднялся из-за стола. – Ты уже пропил все что мог!

Девки завыли, а я понял, что драки не избежать. Ну, как драки, брат на килограмм тридцать тяжелее, до сих пор в секцию бокса ходит, да и без похмелья он. Так что я буду бит в очередной раз.

Сестры повисли у него на руках.

– Сашенька, не надо!

Я усмехнулся, детский сад, честное слово.

– Не буду я его трогать, – он мотнул большой головой. – Собирайте его вещи, девчата, лечиться поедет придурок.

– Не чего собирать, – я хрипло рассмеялся. – Все ценное уже или пропили или умыкнули. Все что есть, то на мне.

В ближайшем супермаркете был куплен комплект зимней одежды на меня, пара комплектов нательного белья, перчатки и ботинки. Новенький рюкзак пополнился новыми мыльно-рыльными принадлежностями, блютуз-колонкой и простым кнопочным телефоном с сим-картой.