⇚ На страницу книги

Читать The Flight of Dragon

Шрифт
Интервал

…Собственность всех людей, высоких и низких, будет отобрана, а людей заставят стать рабами. Все живые существа должны будут влачить бесконечные дни страданий и будут пронизаны страхом. Такое время грядёт.

Далай-лама XIII


ЧАСТЬ 1

«Император Китая однажды сказал мне: если и придёт тот судьбоносный день, когда представители деревенского быдла и прочие немытые варвары прекратят друг друга резать, то будет последний день на Земле. Конечно же, Император имел в виду народ Китайской Османии, самой крупной колонии нефритовой империи. Я видел этого гиганта мысли, разговаривал с ним и могу заверить читателя, что слухи не врут, – ему на самом деле больше трёхсот лет, и он знает, о чём говорит. Так его бдительное шефство, а также моё личное вмешательство, дали возможность особо прытким выходцам из силовых структур наводнить аппарат правительств; так на короткий промежуток времени столица Османии стала средоточием подковёрных войн и шпионских интриг, но под руководством Компартии в этой змеиной яме воцарилась хлипкая стратократия, призванная «обеспечить стабильность». В президентское кресло был наспех посажен регент, прежние республики упразднены, волнения подавлены, а все города оперативно переименованы в Омск, – эту цепочку событий прозвали Большой реставрацией. К упомянутым выше волнениям в первую очередь причисляют затяжные конфликты с сепаратистами в бывших республиках Алания и Аскольд, провозгласивших свою независимость в очень неудачное для страны время. Растянувшийся на десять лет конфликт с Аланией закончился победой османских спецслужб над террористическим подпольем Алании, и её упразднением. Однако же, последняя битва хоть и была выиграна, война продолжается по сей день. Две свирепые гидры никогда не смогут убить друг друга»

{Экспозиция из мемуаров Урлугаля, стр. 406; глава «Небесное спокойствие»}

Воспоминания о прошлом

Боль. Я чувствую, как она разливается по моему телу. Уши обманывают меня, – слышатся крики чаек на пляже, и шум прибоя. Ох, простите, я толком не умею складно вести повествование, я ведь не делала этого раньше. Но всё равно прошу меня выслушать, от начала и до самого конца, если вас не затруднит. Я не знаю, кто вы, слышите ли вы мои мысли, и, может статься, что я зря трачу силы на пустую болтовню. Нет, я приняла решение рассказать, и расскажу. Думаю, следует начать издалека, чтобы вы не запутались. Обещаю не отнимать у вас много времени, только дайте мне шанс, прошу вас. Умоляю, выслушайте басню глупой девчонки.

Что ж, начнём с самого основного. Моё имя – Джессика Минц, мне восемнадцать лет, я родилась в богатой семье немецких эмигрантов. По моему скромному мнению, бизнесмен Эрнст Минц был моим отцом в куда меньшей степени, чем мануфактурщиком и, извините, бабником. Неудивительно что к концу моего обучения в пансионате он практически потерял рассудок от своих взрослых дел, то есть стал худым и небритым параноиком в измятой одежде, о котором неприятно думать. Минц – фамилия достаточно громкая, но так как мы все были внуками столетних богатеев, до третьего курса ребятам было глубоко наплевать, у кого там папаша производит затворные рамы, и что пишет о нём жёлтая пресса. Нас всех объединяло общее горе: несмышлёные, обделённые родительскими навыками люди закинули нас в пансионат на Кровавом острове, за что их, впрочем, не будет лишним и поблагодарить, ведь как бы мы с друзьями встретились тогда, если бы нас не заставили встретиться? Хотя, в моём случае будет гораздо уместней выразиться «друзья друзей». Столько ярких личностей, и одна серая мышка Джессика, явно не оправдывающая ни родительских надежд, ни своего царственного имени (с другой стороны, всё таки хорошо, что меня не назвали в честь марки шампанского, яхты, или, что ещё хуже, географического объекта, как это заведено у легкомысленных жёнушек, какой была моя мама, пока не впала в депрессию из-за отцовских интрижек).