Двадцатидвухлетняя принцесса София Мария Фредрика Альбертина Шведская была словно соткана из контрастов. Не смотря на свою ангельскую внешность, она обладала взрывным темпераментом и твердой волей. Назначенная по желанию своей матери Луизы Ульрики Прусской и благодаря протекции своего дяди Фридриха Великого в четырнадцать лет коадъютором, то есть титулярным епископом, Кведлинбургского аббатства, она отнюдь не собиралась посвятить свою жизнь служению церкви.
Получив прекрасное образование и зная четыре языка, она зачитывалась и трудами французских философов и рыцарскими романами. При этом, разделяя взгляды Вольтера на конституционную монархию, как идеальную форму управления государством, категорически отрицала его гедонистическую мораль и мысли о том, что думающий и образованный народ – это крах общественного устройства.
Считая себя достойной самой править страной и отстаивая при дворе права женщин, она всегда мечтала о сильном и мужественном рыцаре на белом коне, который станет для нее верным спутником и надежной опорой на всю жизнь. А своего старшего брата Густава, с домашним прозвищем «толстяк Гу», больше женщин обожающего блеск и украшения, окружившего себя фаворитами и не заходившего в спальню своей жены Софии Магдалены в течение многих лет после заключения брака, откровенно презирала.
Она мечтала о сильной и богатой Швеции, но считала реваншистские взгляды братца, собиравшегося на французские деньги начать новую войну с грозным восточным соседом, ставшим со времен Северной войны на несколько порядков сильнее, ужасной ошибкой, способной привести страну на грань катастрофы.
И наконец, воспитанная в традициях своего времени, когда в монарших семьях мнения детей по вопросу их личной жизни никого особо не интересовали, она без долгих раздумий решила после смерти отца – короля Адольфа Фредрика, сама распорядиться своей судьбой и начала переписку со своей царственной кузиной Фике, приведшую ее в итоге зимой 1770 года в столицу Российской Империи.
– Садитесь дети мои, – показала Екатерина на диван, стоящий у стены, – разговор нам предстоит долгий!
Начало многообещающее, подумал я, вспомнив ее слова, что вопросом моей женитьбы она займется лично, и капля пота стекла у меня по спине. Это жжж… неспроста. Конечно императрица считает себя родителем всех своих подданных и старше меня по возрасту, не говоря уже об этом прелестном создании, легкой пушинкой оказавшемся на краешке дивана и царственно сложившем ручки на бедре, но лично я впервые слышу такое обращение.
– Иван Николаевич, – обратилась Екатерина ко мне, – принцесса София не владеет русским, вы не знаете немецкого, а я не знаю английского, которым владеете вы и кузина. Поэтому я попрошу вас, если это будет необходимо, переводить с русского на английский и обратно!
– Конечно ваше величество! – кивнул я.
– Как я уже говорила, мой братец Густав, новый король Швеции, начал военные приготовления в надежде превзойти своего предка, короля Карла Двенадцатого. Принцесса София, желая своему народу процветания, не хочет войны Швеции и России. Такого же мнения придерживаются многие члены разогнанного Густавом парламента – риксдага. Поэтому кузина обратилась ко мне за помощью! – остановилась Екатерина, видимо подбирая слова.