г. Москва.
Добравшись наконец до дома, сообщил жене, что нас ждут у отца в гостях.
– По какому поводу? – заволновалась Галия, что забыла о какой-нибудь знаменательной дате.
– Они машину купили, – ответил я.
– О, какую?
– «Москвич».
– Молодцы, – обрадовалась за них Галия и принялась собираться. Через час мы были уже в гостях. У Киры уже был накрыт стол. Мальчишки крутились возле отца и одолевали просьбами покатать их на машине.
– Папа сегодня празднует, а кататься будете завтра, – объяснил я детворе. – Потерпите чуть-чуть.
– Вечером сходим ещё раз посмотрим, – пообещала детям радостная Кира. – Папа посидеть вам в машине разрешит и побибикать.
– Ура! – закричали пацаны. Вот, теперь игрушка всей семье будет.
Накатила ностальгия. Вспомнил, как сам лет в пять впервые сидел в купленном отцом запорожце… Всплыли перед глазами радостные лица отца и матери, я по полной ощущал значимость события…
Посидели у них часа два, обсудили институтский ГСК. Председатель их профкома уже почти добился выделения места, скоро станет известен адрес.
– Но нам с тобой в том краю, по-любому, не удобно будет, – заметил я. – Так что нам не принципиально, где место под ГСК выделят.
– Э, не скажи, – возразил отец. – Нам же меняться потом. А на ходовое место быстрее желающие найдутся.
– Тоже верно, – согласился я.
Остаток вечера, просто, отдыхали и наслаждались семейной обстановкой за бутылочкой хорошего вина.
– Инну сегодня должны были выписать, – вспомнил я. – Наверное, дома уже. И не позвонишь, не узнаешь, как там дела…
– Раз отпустили, значит, в порядке! – сказал отец, – не будем пока ее тревожить пару дней, пусть в себя после больницы в домашней атмосфере приходит.
Выпили и за её здоровье. Слишком долго сидеть за столом не стали, вышли все из дома и пошли в сторону станции. Новоиспечённые автолюбители остались возле своей машины. А мы с женой попрощались, ещё раз их поздравив, и пошли на электричку. А то у меня пёс дома уже заждался.
***
Секретарь, поздоровавшись, тут же провела Пархоменко без очереди в кабинет. Трое сидевших в приемной посетителей даже взглядом не выдали, как они этим недовольны. Ссориться ни с Пархоменко, ни тем более с секретарем зампреда ВС дураков не было.
– Проходи, присаживайся, – велел Игнатий Федорович.
Огромный, с грубыми чертами лица, он казался тем, кто его не знал, деревенщиной, случайно пробравшейся на такую высокую должность. Зато все, кто с ним были хорошо знакомы, такой иллюзии не имели. Хватка у Игнатия Федоровича была железной. Если он во что вникал, то обойти его на этом поле было уже практически невозможно.
Пархоменко пристроился на краю стула. Не нравилось ему выражение лица зампреда.
– Василий Николаевич, а ты не запамятовал, где именно работает Межуев? – сразу в лоб спросил его Игнатий Федорович.
– В КПК, но это же не значит, что мы тут должны перед ним в струнку ходить! – возмущенно ответил Пархоменко. – У нас свои функции и задачи, и в них точно не входит со студентами возиться, выдавая им легкие задачи, как Межуев хотел бы…
– Погоди, не горячись, – сказал зампред, выбивая барабанную дробь пальцами по столу, – получается, ты у нас гордый и самостоятельный, обособляешь себя от партии? Считаешь, что мы тут сами по себе, и партийные задачи решать уже не должны? А партбилет для красоты чисто носишь?