Вы знаете, сколько людей ежегодно пропадает в нашем мире? Сотни тысяч.
Кого-то обнаруживают погибшим, и безутешным близким остаются лишь скорбь и воспоминания. Кого-то – ведущим иную жизнь и нисколько не жалеющим о своей пропаже.
А кто-то так и остается без вести пропавшим. В этих случаях зачастую находятся очевидцы, которые могут рассказать, как те выглядели и чем занимались перед исчезновением.
Но порой люди словно проваливаются сквозь землю.
И, кажется, я знаю, где искать часть из них…
Первое, что я услышала – плеск воды.
Первое, что почувствовала – прохладу и сырость.
Первое, что увидела – нихренашеньки.
Вокруг было темно, как в гробу.
Хотя откуда мне знать, каково оно там, в гробу?
Ироничная мысль поспешно ретировалась, подгоняемая легкой паникой. Я пошевелилась и подавила стон, когда мышцы отозвались на движения ноющей болью. Что-то остро врезалось в спину, вдавилось в позвонки выше лопаток.
Я осторожно пошевелила пальцами, потом кистями и ступнями. Конечности подчинялись плохо, вяло, словно я проспала часов двадцать в одной позе и основательно затекла.
Я потянулась, стараясь не издавать лишних звуков, и прислушалась к ощущениям. Вестибулярный аппарат сигналил, что то, на чем я лежу, плавно покачивается. Слух добавил к картинке ритмичный плеск воды. Обоняние – запахи мрачной, сырой пещеры.
Хотя опять же – откуда мне знать, каково оно в мрачной, сырой пещере?
Легкая паника под пагубным влиянием тревоги медленно раздувалась, заполняя грудную клетку и вытесняя воздух. Я изо всех сил пыталась контролировать процессы, обеспечивающие жизнедеятельность организма.
Хреново получалось.
Сердце билось слишком быстро. Дышать становилось все труднее. Под челюстью словно сомкнулись чьи-то пальцы. По спине в разные стороны бросились мурашки. Из-за этого марафона волоски на шее никак не могли улечься.
Мой взгляд забегал по темному пространству. Я часто заморгала, пытаясь понять – действительно света нет или я зрения лишилась? Повязки на глазах точно не было.
Отчего-то вопрос: «где я, черт возьми?» возник с запозданием, хотя был самым очевидным. Я боялась лишний раз шевельнуться или издать звук, интуитивно ощущая присутствие кого-то еще. И уже ни разу не легкая паника все активнее завладевала сознанием, нашептывая страшное: тебя похитили.
Я облизнула пересохшие губы и попыталась вспомнить все, что знала о действиях в таких ситуациях. По критериям бесчисленных курсов по безопасности жизнедеятельности, пройденных мной за последние десять из тридцати трех лет жизни, моя ситуация не слишком подходила под определение чрезвычайной ситуации. Но я ощущала ее именно так.
Итак, действия…
А черт его знает, что делать!
«Не паникуй, замедлись, обдумай все», – это было не с занятий по гражданской обороне. Так говорит моя мать, стоит мне оказаться в заднице. Хороший совет, дельный, и я решила им воспользоваться.
Глубоко вдохнула. Прикрыла глаза. Попыталась определить последнее воспоминание – что я делала до того, как оказалась в… Кстати, где?!