Читать Другие. Ошибка

Я застрял в Будапеште. Кто-нибудь другой на моём месте радовался бы: красивый город, самое лучшее время года, отличная компания – что ещё может быть нужно? Кому-то вроде Якши – вполне достаточно и этого. Для него любая возможность откосить от работы, как праздник. Мне же хотелось действий, а не глупого прозябания в буфере. Тем более по такой унизительной причине: я заболел. Умудрился простудиться так, что неделю провалялся с температурой, а теперь почти не мог говорить.

Печаль отгоняла только одна новость – скорый приезд Льётольва. И Дена, конечно. С ними скучать точно не придётся, даже в больном состоянии. А Якша как на зло вовсю веселился, вместо того чтобы скрасить моё пребывание в унылой съемной квартире. Каждый Божий день он приползал под утро в стельку пьяный и укуренный до умопомрачения, источая настолько яркие ароматы духов, что даже мой заложенный нос всё чувствовал. Было бы неплохо тоже выпить и чуть поразвлечься, но горсти лекарств настойчиво напоминали о важности лечения перед всем остальным.

Льё должен прилететь завтра утром, а сегодня я как раз принял последнюю дозу зверских таблеток. За сутки что-нибудь, да выйдет из организма, так что встречу мы точно сможем отметить как полагается: работа у одного из лучших экзистенциалистов не отнимет слишком много времени.

Я потянулся за градусником, ощутив нехорошее давление в голове. Неужели снова жар? В окно застучал скромный весенний дождь, призванный смыть с улиц зелёную пыльцу и слишком шумных прохожих. Надежды на выздоровление не оправдались, усилившись гнусной погодой – серость, которую я весь день наблюдал за окном вдруг напомнила тоскливые осенние вечера, проведенные за работой в Шотландском захолустье. Мокро, холодно, сыро, каждый дом – словно склеп. И такие же гадкие влияния: что мелкие пакостники, что крупные твари. Прошлый год вообще оказался тяжёлым, давил до сих пор угрозой выгорания, как бы смешно это не звучало.

Со вздохом я убедился в правоте своих подозрений – температура снова поднялась. Болеть оказалось стыдно. Я давно уже не ребёнок, взрослый, состоявшийся экзистенциалист – и валялся в постели, страдающий, мокрый и липкий от пота, униженный насморком и замученный кашлем. Может, всё это было проще пережить не в одиночестве, чтобы не разъедать себя отвратительными мыслями о бессмысленности собственного существования и нелепости весенней болезни. Но, увы…

Якша ушёл ещё вчера вечером, совершенно банально решив провести ночь в каком-то ультрамодном баре. Похоже, там либо слишком много наливали, либо имели эксклюзивный арсенал прекраснейших дам, раз моя сущность до сих пор где-то шатается. Хотя почему шатается? Он наверняка отсыпался в каком-нибудь отеле, брошенный довольными девушками на самообеспечение. Но ничего! Завтра я обязан быть свежим и бодрым, чтобы не упустить встречу со Льё. Или хотя бы оказаться в состоянии побриться, помыться, надеть костюм и вылезти из дома.

Проснулся я в темноту, будто с обрыва прыгнул, как в детстве. За стенкой пыхтел Якша, бормоча невменяемую чушь: наконец-то сподобился вернуться. Мне едва полегчало, голова всё ещё тяжелым грузом тянула к подушке, но болела уже не так сильно. Нет никого хуже в этом мире, чем больной экзистенциалист: в бреду можно запросто сотворить что-нибудь нехорошее, забраться к кому-нибудь в голову или самого себя свести с ума. Если бы мне чуть больше повезло с сущностью, то я не оказался бы в таком опасном состоянии один. Но Ярославу было скучно присматривать за свои экзистенциалистом, так что…