Трель дверного звонка заставляет меня резко сесть на кровати. Сощурившись, сжимаю пальцы в кулаки и тру глаза, пытаясь отойти ото сна. Уставившись в темноту, прислушиваюсь, думая о том, что мне всё же показалось или приснилось. Но в этот момент звук повторяется и я, резко выдохнув, встаю с кровати и несусь в коридор.
Рейс отменили, и родители с мелким вернулись домой? Или к соседу с верхнего этажа снова пришла в гости алкогольная белочка и он перепутал квартиры?
Выйдя из спальни, делаю пару шагов и неумышленно пинаю пушистого Снежка с белой шёрсткой, чуть не растянувшись на полу. Он выдаёт возмущённое «мяу», и я слышу тыгыдык в сторону гостиной.
– Прости, Снежок. Я не специально, – оправдываюсь и, включив свет, прислоняюсь к дверному глазку, оценивая обстановку.
Это не родители. И даже не сосед. Переминаясь с ноги на ногу, за порогом стоит Вероника Блинова. Держа в одной руке торт, она что-то тихо напевает под нос.
Вероника, Ника или как я её ещё называю Блинчик – моя лучшая подруга. В первом классе нас посадили за одну парту и с тех пор мы неразлучны, как блинчик с маслом или пирожок с повидлом.
Тёмно-каштановые волосы средней длины, большие зелёные глаза с пушистыми ресницами, пухлые губы и смуглая кожа. Всё это приправлено точёной фигурой, с выпуклостями в нужных местах и ростом на пять сантиметров выше меня.
Замечаю, как её рука вновь тянется к кнопке звонка и, прежде чем подруга успевает на него нажать, я поворачиваю ключ и распахиваю дверь.
Сверкнув своими белоснежными зубами, Ника достаёт из кармана светлых джинс зажигалку и поджигает два фитиля на свечках в форме цифр «два» и «ноль».
– Алина! С днём рождения! С днём рождения! – её звонкий голос разносится по всему подъезду пятиэтажки, отдавая эхом.
– Ника! – останавливаю её, пока она бесцеремонно не разбудила всех соседей. – Который вообще час? Ты как попала в подъезд?
– У вас домофон сломан, – пожимает подруга плечами, словно это что-то само собой разумеющееся.
Хватаю её за свободную руку и затаскиваю в квартиру. Пока я закрываю дверь на замок, она спотыкается, а дальше всё происходит, как в замедленной съёмке. Вероника наклоняется вперёд, готовясь к приземлению на пол. В одной руке она пытается удержать торт, чтобы тот не шлёпнулся на плитку, размазавшись по ней, а второй быстро хватается за воздух, ища, за что можно уцепиться.
– Чёрт! – сквозь стиснутые зубы шипит подруга, приземлившись на колени.
Она упирается кулаком в пол, словно это было продуманное и запланированное падение супергероя, достойное киноленты. Кривлю лицо, резко втягивая в себя воздух, будто я только что шлёпнулась вместе с ней.
– С тобой всё в порядке?
Наклонившись, заглядываю в её лицо, заранее понимая, что на коленях останутся синяки. Вероника поднимает голову, сдувает с лица упавшую прядь и поправляет очки средним пальцем, съехавшие на кончик носа, формы «пантос» в тонкой оправе. Она смотрит на торт, который каким-то чудом уцелел в её руке и переводит взгляд на меня.
– Даже свечи не погасли, – спокойно произносит подруга, поднимается и объявляет: – Давай, Пирожкова, загадывай своё самое заветное желание про Макса и пойдём отмечать.
Да, да, да. Моя фамилия Пирожкова. Думаю, долго гадать не нужно, чтобы понять, что подруга иногда зовёт меня Пирожок.