Мы, так и не обмолвившись и словом, приехали в Покровское. Оба поднялись наверх, в спальню родителей. Комната в течение многих лет оставалась такой, какой была двадцать лет тому назад. Ее тщательно убирали, стараясь ничего не тронуть и не изменить. Это было священное место для нас. Святилище, где мы могли соприкоснуться с прошлым и вспомнить отца с матерью. Я видел перед глазами лишь мутные образы – слишком мал был тогда, когда произошли страшные события. О родных напоминали только портреты и иногда – вещи. Бывало, возьму деревянный гребень покойной матушки, и вдруг вспомню, как этим гребнем она расчесывала мои волосы перед сном, как пела мне колыбельные… Отца не помнил совсем. По долгу службы тот проводил вне дома слишком много времени. Сохранился лишь образ сильного, волевого человека, к которому маленький я забирался на колени и трогал отца за усы. Помнил ордена на отцовском мундире и острую шпагу, которую не мог сдвинуть с места.
Глеб открыл секретер и достал пожелтевшие от времени, свернутые в трубочку, бумаги.
– Ты раньше их читал? – спросил с опаской поглядывая на сверток.
– Нет, – Глеб решительно потянул за тесемки бечевки- Самое время сделать это сейчас.
Я внимательно следил за выражением лица брата, который становился все мрачнее и бледнее. Наконец Глеб протянул сверток мне.
– Здесь письма, если бы я прочел их раньше, или отдал кому следует, то многих негодяев постигло бы заслуженное наказание.
Я начал читать первое письмо, при первых же строчках буквы заплясали у меня перед глазами и я, пошатнувшись, сел в кресло. Письмо адресовано Потоцкому Петру Владимировичу, на немецком языке, и написал его сам король Фридрих. Так вот значит кто тот загадочный «П.В.», руки графа начали мелко дрожать, но он заставил себя читать дальше.
« Любезный князь, пришло время действовать и на деле доказать вашу преданность Прусскому государству. Вы и Павел нужны мне именно сейчас. Тот человек, который передаст вам это письмо, даст подробные инструкции. Известную вам особу надо выкрасть именно сейчас, вместе с наследником при переезде в Холмогоры. Медлить нельзя, это наш шанс, всецело на вас надеюсь……»
Несколько других писем были адресованы так же князю Потоцкому, от неизвестного французского графа Де Руа. Присутствовали фальшивые документы на французских и немецких подданных. Я дочитал все до конца и положил письма на стол, посмотрел на брата. Мне не верилось, что возможно отец Кати совершил это жуткое убийство ОНА – дочь проклятого убийцы! А я, как идиот влюбился в нее. Дочь убийцы своих родителей. Дочь одного и почти невестка другого.
Глеб молчал…он понимал мое состояние, видел по моему перекошенному лицу.
– Значит «П.В.» мог быть и тот и другой в равной степени, хотя я уверен, что в этом подлом и грязном преступлении они участвовали оба. Врядли у них обоих были одинаковые камзолы. Пуговица принадлежала князю Потоцкому, негодяй, нужно было убить его, там в этом проклятом доме, или дать сгореть заживо!
Я в бешенстве сжал кулаки, не сдержался и швырнул об пол дорогую хрустальную вазу, та разлетелась в дребезги на тысячу маленьких осколков.
– Это было бы слишком просто, Гриша, нет, нам нужно немедленно показать эти письма начальнику тайной канцелярии ее Величества, тогда он тоже занимался этим делом, наверняка вспомнит подробности. Пусть негодяя судят и четвертуют как презренную собаку.