Глава 1.
Шварцталь был городом контрастов, словно огромный, запущенный часовой механизм, где шестеренки разных размеров вращались хаотично, создавая какофонию звуков и запахов.
В центре города, величественно возвышались роскошные особняки аристократов, с величественными башнями, огромными садами и фонтанами, внутри которых регулярно происходили знатные приемы и балы. Из их окон лились струи света, озаряя темные улицы и отбрасывая длинные тени от массивных ворот. В садах щебетали паровые птицы, сделанные из золота и драгоценных камней, а на фонтанах играли водные струи, высекая радужные брызги в темноте.
За этими особняками, за высокими стенами и железными воротами, прятались тесные, закопченные кварталы бедняков. В них стояли старые каменные дома, с тесными комнатами и дырявыми крышами. Улицы были узкими, грязными и покрыты толстым слоем смога, который исходил от фабрик и паровых машин. По ним бродили уставшие люди, их лица были покрыты пылью и отчаянием. В темноте светились лишь редкие керосиновые фонари, отбрасывая жуткие тени, как от призраков, и освещая лишь небольшие участки дороги.
Над Шварцталем непрерывно висели клубы дыма и пара, которые исходили от фабричных труб и паровых машин. Этот дым смешивался с запахом машинного масла, горелого угля и металла, создавая неприятную атмосферу. В этом запахе чувствовалась не только тяжесть труда, но и отчаяние жителей, которые не могли избежать этого зловонного воздуха.
Шум города был непрерывным и громким. Грохот паровозов, свист паровых машин, стук молотов в кузницах, крики торговцев на рынке – все это сливалось в неумолимый ритм промышленной жизни. В этом шуме не было места тишине и покою, он отражал беспокойство и безнадежность жителей Шварцталя.
Шварцталь был городом противоположностей, где роскошь аристократов соседствовала с бедностью простых людей. В нем было все: и красота, и уродство, и надежда, и отчаяние.
Город был «производственной столицей» страны. Именно здесь было совершено множество открытий, которые изменили весь мир. Тут добывались полезные ископаемые, строились машины и механизмы. Это был наиболее механизированный город страны – даже искушенные умы ученых из далекого Ориента порой завидовали такой степени механизации.
Солнце, ныне редкий гость в Шварцтале, проснулось рано и осветило туман, что висел над городом плотной, непроницаемой пеленой. Снизу доносился едва слышный гул механизмов: город проснулся…
На площади Производственного района кипела жизнь. По мощеным улочкам спешили рабочие, их лица были усталыми, одеты они были в простую рабочую одежду, потертую и измазанную маслом. В воздухе витал запах паровой машины и ржавеющей стали.
Центром площади был рынок. Сотни павильонов из железа и дерева утопали в море людей, шуме и запахах. Здесь можно было купить все: от свежего хлеба до паровых игрушек. Это, конечно, не бутики Аристократического района, в которых прилавки ломились от разнообразия, но тоже ничего.
На одном из павильонов стоял автоматон-продавец. Он был сделан из желтого металла, украшен механическими цветами и блестящими шестеренками, что вращались на его груди. В его глазах горели яркие лампочки, а рот был закрыт тонкой мембраной, через которую он мог произносить слова.