В день приходится менять десятки комбезов. Одни комбезы используются на солнечной орбитальной станции Солярис-12, другие – для работы в условиях открытого космоса, на спутниках, околоземных станциях, иногда в жопе: на астероидах с буровыми установками (наболело).
Есть ещё комбезы на станциях «Посейдон», «Селена» и «Арес». Ими пользуюсь реже – на местах есть свои ремонтники. На «Посейдоне» работы самые тяжёлые и физически и морально. Во-первых, комбез чаще выходит из строя. Тому виной колоссальное давление на дне океана. Во-вторых, осознавать свою, как выразилась бы моя младшая, «маленьковость» – это то ещё испытание для рассудка.
Одно радует – комбезы легко чинятся и заменяются новыми в случае фатальных поломок. В производстве, насколько мне известно, они очень просты для наших инженеров (признаюсь, для меня это что-то из серии алхимического ритуала). Как объяснял мне один из разрабов (Георгий? Гриша? Не помню его имени…), достаточно «файлика с чертежом», по которому огромное подобие три-дэ принтера создаёт «тело» комбеза из прочнейшего нановолокна. Я знаю, что тот разраб перестал бы со мной разговаривать, если бы я назвал это три-дэ принтером, потому что это грубое упрощение. Впрочем, за «комбез» он бы тоже обиделся – так их зовут только ремонтники. Для разрабов (и для всех остальных – мне надо бы запомнить) это РУТ – роботизированное управляемое тело, произведение технического искусства, торжество человеческого интеллекта, к которому мы, грубые дядьки из техдепа, подключаемся своими небритыми, потными и квадратными мозгами через нейроинтерфейс.
Так получилось, что сегодня у меня юбилей: сменил 350 комбезов с начала работы. На рабочем созвоне мы с мужиками ржали, что у меня самый высокий body-count.
Только я поднимаюсь с рабочего места, как слышу сигнал вызова с моего терминала. Пять минут до конца смены! Хотел пойти пожрать…
Почему не показывает место? Обычно высвечивается экран с локацией, но в этот раз ошибка. Иногда такое случается и подключение к сессии напоминает лотерею.
Поправляю наушники с микрофоном.
– Оператор два-четыре на связи, – говорю свой позывной – последние две цифры порядкового номера. – Локация какая?
Молчание.
– Повторяю, какой пункт назначения?
Молчание.
– Три минуты и на месте.
Вспоминая самые отвратительные ругательства, надеваю шлем нейроинтерфейса, включаю программу, откидываюсь на кресле поудобнее, чувствую, как конечности ослабевают…
…Первое мгновение в новом теле – это всегда холод. Пронизывающий до костей холод. Я инстинктивно съёживаюсь и тут же чувствую невыносимый жар. Распрямляюсь – чувства приходят в норму.
– Калибровка нервных окончаний завершена, – сообщает встроенный ИИ-помощник Леночка.
Меня всегда удивляло наличие нервных окончаний на комбезе. С другой стороны, знакомый разраб объяснял, что это нужно для ориентации в пространстве. Понятное дело, что до нужной меры искусственные нервы тут притуплены и в нормальной ситуации есть только чувство осязания.
Но если с осязанием было всё в порядке, а чудовищного жара или холода я не испытывал, то кое-что явно не включилось.
– У нас проблема, – сказал я, проговаривая каждое слово. – Я не вижу.
– Проверка параметров… Диагностика систем… Подождите…