Свечи истекают красным воском,
Серебро начищено до блеска,
Зал сверкает полуночным лоском, —
Истое величие гротеска.
Оживляют призрачные руки
Клавиши резного фортепиано,
И несутся, и кружатся звуки
В воздухе дурманящем и пряном.
На подносах стройные бокалы,
Пузырьков искрятся фейерверки,
Всюду розы, орхидеи, каллы
В вазах украшают этажерки.
Он стоял с осанкой горделивой
Посреди изящества и глянца,
Будто выбирал в толпе пытливо
Юную красавицу для танца.
В зеркалах мелькали отраженья,
Дым сигар повис вуалью смога,
Лунный свет, разбившись от паденья,
Перламутром осыпает окна.
Он закрыл глаза и ждал смиренно
К празднику спешащую карету:
Вот сейчас услышит непременно,
Как шуршат подолы по паркету.
Только тишина кольнула больно,
Вырвав сердце из объятий неги,
С клавиш руки свесились безвольно,
И затихла музыка навеки.
На подносах битые фужеры,
Под ногами высохшая калла,
На ветру колышутся портьеры…
Все исчезло, и не будет бала.