Свою сознательную жизнь я помню с 5 лет, когда проснулся от скрипа и грохота заносимой мебели. Я наблюдал за процессом, с любопытством следя за каждым движением грузчиков и пытаясь им помочь. В конце их работы один из них спросил, сколько мне лет. "Пять", – гордо ответил я.
Вернувшись в гостиную, я с наслаждением улёгся на мягкий диван. На стене висели две огромные колонки, подключённые к виниловому проигрывателю. Лёжа на диване, я часами слушал сказки, записанные на пластинки. У нас было много альбомов с музыкой и сказками, которые мы хранили под диваном. С трудом поднимая одной рукой низ дивана, другой я быстро доставал запылившиеся случайные пластинки, пока моя рука не ослабевала и тяжёлая волшебная дверь не закрывалась. Каждый раз, бережно сдув пыль, я аккуратно ставил пластинку в проигрыватель, и наслаждаясь таинственным треском винила, особенно в начале воспроизведения, закрывал глаза и с головой погружался в сказочный мир. С детства, из-за отсутствия частого доступа к телевизору, у меня развилась необычайно богатая фантазия.
Я родился в 90-х и жил в Беларуси, в небольшом уютном посёлке на 500 человек. В основном это были двухэтажные дома с участками, где большинство людей строили бани, теплицы, сараи для кур, коровы, свиней и выращивали овощи. Но были и многоквартирные дома. Мысленно посёлок можно было разделить на две части: коттеджи, которые мы в шутку называли "Сингапур", и район с многоквартирными домами вперемешку с коттеджами – "Шанхай". Как и в этих азиатских городах, в "шанхайской" части посёлка проживало заметно больше людей, чем в "Сингапурской".
Посёлок живописно располагался среди могучих лесов, между двумя малыми озёрами, на ответвлении дороги, соединяющей областные города. Все земельные участки выдавались работникам комбината по выращиванию крупного рогатого скота, расположенного в трёх километрах от посёлка. Это была обычная практика для Беларуси тех лет. Заводы и фабрики выдавали своим сотрудникам квартиры в городах и участки в деревнях на время их работы на предприятии. Главным преимуществом было то, что спустя тринадцать лет добросовестной работы, дом переходил в собственность.
Наш угловой дом находился в тридцати метрах от леса. Двухэтажный, с просторным участком, где мы выращивали овощи, гаражом и небольшим сараем. В то время за мной присматривала няня. Она приходила ранним утром, когда родители спешно собирались на работу, и уходила вечером. Мама рассказывала, что за всё время, у меня было две няни: первая – еврейка, необычайно вежливая, добросовестная и порядочная; и вторая, которую я уже помню, причём с некоторым разочарованием, не с лучшей стороны.
Проблема заключалась в том, что вторая няня понемногу у нас воровала. Она тайком носила своему племяннику наши конфеты и фрукты, а может, возможно, и деньги, но это не точно. Почему мама её не уволила? Думаю, было очень сложно найти новую няню, готовую ездить за небольшую плату в отдалённый посёлок.
С самого детства я был очень независим от родителей. Мне не требовалось их чрезмерно пристальное внимание. Всё свободное время я проводил либо с няней, либо на улице с друзьями – в этом и заключалась особая прелесть беззаботной жизни в посёлке. Многие мои будущие знакомые рассказывали, что лучшие моменты детства – это летние каникулы у бабушек в деревне. Для меня же это была привычная повседневность.