Читать Пётр Романов. Клирик

Пустота. Вокруг меня оглушающая пустота и холод. Этот холод пробирает до костей, заставляя передергиваться. Каждая мышца напряжена до предела. По коже бегают полчища мурашек. А короткие волосы на затылке сами собой приподнимаются. Сердце так и норовит сорваться в бешеный ритм, и лишь приложив огромные усилия воли, можно заставить его биться ровно и размеренно.

Здесь всегда пусто и холодно до поры до времени. К этому невозможно привыкнуть, хотя я столько раз повторял себе, что уже пора бы. Да и очень скоро это место перестанет быть пустым и холодным. Наоборот, мне станет слишком жарко от очень неприятного соседства.

Я нервно оглянулся, ожидая нападения. Здесь я всегда жду нападения. Вот этому меня научили очень быстро, практически за три дня. За какие-то три дня я начал ждать нападения от собственной тени, и, Бог свидетель, так иной раз и происходило. А еще меня очень быстро приучили к тому, что я не получу здесь какую-то помощь. Что никто ко мне не придет, чтобы протянуть руку, да хотя бы своим присутствием избавить от сводящего с ума страха и придать таким образом силы, несмотря на обеты, которые заставляли бороться за своих братьев и прикрывать им спины. Но здесь меня всегда ждала только боль и одиночество, которые меняли саму мою суть, меняли мое сознание.

Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Нельзя, ни в коем случае нельзя показывать, что присутствие тварей тебя волнует. Они каким-то образом чувствуют страх, который неизбежно прокрадывается внутрь, несмотря на все усилия держать его в кулаке.

Из темноты выскочило щупальце, снабженное острыми шипами, которыми тварь впивалась в кожу человека и начинала сосать кровь. Сам кровосос старался отсиживаться в кустах, пряча в них свое практически незащищенное тело.

И только? Я отскочил в сторону и начал приближаться к тому месту, где предположительно располагалось тело твари. Но щупальце продолжало меня преследовать, так что приходилось уворачиваться. Абсолютно бесполезно тратить силы на него, пытаясь порубить в капусту. Ведь на месте одного обрубка сразу же появится другой, а тварь станет не так доброжелательна, если так можно было выразиться. Этот урок я усвоил ещё в самом начале. Потому что кровосос стал первым, против кого мне пришлось биться в одиночку.

Я преодолел практически половину расстояния, отделяющего меня от самой туши, как к постоянно атакующему щупальцу, которое ускорилось и стало атаковать меня резкими хлесткими движениями, присоединилось второе. Их что, двое? А разве они охотятся парами? Так ведь не бывает! Или бывает, и я просто не встречался ни с чем подобным?

Ответить на этот вопрос я не мог, потому что у меня не было на это времени. И так позволил себе затормозить, что могло стать непростительной ошибкой. Фатальной, которую очень сложно, а то и невозможно исправить.

Уворачиваться от двух щупалец, которые извивались и нападали всё быстрее и быстрее, ненормально увеличивая темп, становилось всё труднее. Я и так уже ускорился почти до предела своих возможностей. Большего ускорения просто не выдержат мои кости и связки.

Вот он куст, который сейчас было хорошо видно даже в темноте. Тварь словно почувствовала мое приближение, потому что удары одного из щупалец стали беспорядочными, какими-то хаотичными. Она стремилась достать меня во что бы то ни стало, уже не заботясь о чёткости работы щупальца, поставив всё на скорость нанесения ударов.