Вставать ужасно не хотелось. Женька упорно ворочался в изрядно измятой постели, перекатываясь то в одну сторону, то в другую, но в конце концов, отлежав бока, все же открыл глаза. За окном уже, слепящее бликуя от стеклянной стены соседнего небоскреба, ярко светило полуденное солнце. Женька поморщился, спрятал глаза под рукавом мягкой пижамы, и тягостно замычал.
После ночного бдения в игре он всегда чувствовал себя разбитым донельзя, почти мертвецом. Хотелось выспаться, но биологические часы ни в какую не желали принимать дневной сон и Женьке приходилось бродить до вечера в полуобморочном состоянии.
Он обоими ладонями растер сонное лицо и рывком поднялся с постели. Его качнуло вперед к слепяще-белому окну и он, шурша длинными штанинами широкой пижамы, в раскачку побрел на кухню.
Щедрой рукой сыпанул молотый, жарко пахнущее кофе в кофеварку, нажал на кнопку, и бухнулся на табурет. Закапали первые, густые, напоенные пробуждающей горечью черные капли в пузатый кофейник. Женька, наслаждаясь первой утренней сигаретой, смотрел на эту горячую, с ароматным дымком, капель. В зале пронзительно запиликал коммуникатор. Женька с силой вдавил недокуренную еще и до середины сигарету в почерневшую медь фигурной пепельницы.
Когда он подошел к коммуникатору тот уже успел включить автоответчик и привычно затараторил его голосом:
– Извините, сейчас, по независящим от меня обстоятельствам, я не…
Женька быстро нажал на кнопку громкой связи и выпалил.
– Слушаю!
– Жека? – гнусавый голос выдал Димку.
– Что?
– Сегодня к трем на отборный пункт, помнишь?
Женька скользнул взглядом по коммуникатору – без пятнадцати час.
– Ну да, к трем, а сейчас полпервого – звонишь то чего?
– Молчать опоздун! – в его голосе проскользнули обиженные нотки: – Сам вчера просил напомнить.
– Ну ладно, прости. – примиряющее промямлил Женька. – Просто с спросонья…
– Ты что? Опять всю ночь рубился?! – голос Димки сорвался на негодующие нотки: – Сдурел? Нафига ты нам на отборе со спящей башней нужен?!
– Да не… – Женька уже пожалел о своих словах. – Я так, потренировался чуток.
– Короче смотри – если команда не пройдет! – Димка уже чуть ли не орал из резонирующего динамика.
– Понял, все понял! – торопливо выпалил Женька: – Буду выкладываться на полную катушку.
Динамик замолчал, было слышно только гневное сопение, а потом, неожиданно громко, с ломаным щелчком связь оборвалась.
– Поговорили… – промямлил себе под нос Женька, и, ссутулившись, побрел на кухню, где его ожидал крепчайший обжигающий кофе.
К тому времени, когда Женька окончательно проснулся, собрался, выбрался из дома и в, конце-концов, таки прошел под огромной растяжкой «Четвертая электронно-игровая олимпиада» к головному офису отборочной комиссии стрелки на часах показывали без двух минут три. Женька окинул взглядом огромную, цветастую толпу, распластавшуюся на всю площадь перед центральным входом, опешил. Он, вытягивая шею, покрутил головой из стороны в сторону, но ни Димки, ни Олега, ни даже высокой, почти в два метра ростом, Светки с ее гривой волнистых огненно рыжих волос так и не смог разглядеть в этом разношерстном месиве.
Колонки, выставленные прямо у входа, грянули переливчатым звоном и следом полился приятный женский голос: