Солнце пробивалось сквозь воду зеленоватым блином, будто его измазали авокадо. Я обессилел и уже не барахтался. Я ждал посмертную документалку, слепленную из лучших кадров моей жизни, но вместо неё снова уткнулся в авокадный блин. Страх, минуту назад сковавший мои мышцы, а меня затащивший под воду, скрылся с места преступления.
Я понимал, что смотрю на солнце в последний раз. Все эмоции отключились, точно по команде, будто я уже начал умирать.
«Конец», ― подумал я и захотел немного себя пожалеть, но мозг отключился, как в ноль разряженный телефон…
***
Я с детства боялся плавать и старался избегать любых водоёмов лет до пятнадцати.
Первое знакомство со стихией, не считая крещения и еженедельных ванн, произошло лет в семь. Я тянулся к реке, чтобы поскорее смыть с пальцев засохшую землю (бр-р, никогда не любил сухую землю на ладонях). Не помню, почему для омовения я выбрал самый крутой берег, и уже потом узнал, что полез я в самое глубокое место. Тогда я хотел лишь одного ― смыть эту проклятую, скрипучую землю с пальцев.
Я тянулся к реке и боялся в неё бултыхнуться.
– Ты там поосторожнее, ― предупредил брат с противоположного берега и закинул червя на крючке в прикормленное место.
Чтобы не свалиться в воду, я зацепился за ближайшие кусты. Мне казалось, надёжнее страховки нет.
Дальше память идёт обрывками. Мы спешим с братом домой. Над нами нависли свинцовые тучи, а под ногами чавкают ботинки, словно лягушки на весенней перекличке. Снова провал. Брат отогревается на печке. Я стою полуголый в тазе посередь избы, а бабушка обтирает меня водкой.
Как говорится, приятно познакомиться, но в воду я больше не ногой.
Я не любил ходить на пруд с деревенскими пацанами, терпеть не мог заплывы в бассейне в детском лагере и особенно дни Нептуна. Но не любил не потому, что мне не нравилось плескаться в воде. Нравилось. Порой даже очень. Особенно когда вода тёплая и не выше пояса. Но пацаны всегда уплывали на глубину. А я плавать не умел. Но самое главное, я стыдился и боялся в этом признаться. Вот и ходил по мелководью, но чаще оставался на берегу, из-за разных выдуманных болезней.
Помню, всегда удивлялся и даже завидовал ребятам, которые чувствовали себя в воде, как боги, эдакие акваменчики. Мне они казались не хуже спортсменов на летних олимпийских играх.
Не знаю, кто и когда учил ребят плавать. Ни разу не видел. Да и меня никто не учил. Порой я думал, что один такой. Все люди, как люди: рождаются, учатся ходить, от природы умеют держаться на воде и плыть. А я плавать не умел.
Мне было пятнадцать лет, когда я закончил десятый класс. Закончил, надо сказать, на отлично, как и все предыдущие годы. В хороших оценках, в отличии от воды, плавал я прекрасно и даже разными стилями.
В конце июня из военного института приехал брат. В отпуск.
– Помнишь, я тебе про Витала рассказывал? Мой лучший друг в институте.
– Ага.
– Он с мамой каждый год на море ездит, в Анапу.
– На море?!
– Так точно. В этом году с собой позвал. Поедешь с нами?
– НА МОРЕ?!
На тот момент я ещё не видел «Достучаться до небес», но, как и главные герои, хотел увидеть море и страстно загорелся предложением брата.
Мы с трудом достали билеты на поезд и через месяц выехали навстречу мечте. Благополучно добрались до Воронежской области, а дальше поехали вчетвером. К нам присоединились Витал и его мама ― тётя Лиля.