Место, где невозможно врать
По привычке Лиза налила в мисочку воду и поставила на специальный коврик. С грустью посмотрела на чистую пеленочку у двери.
Вздохнула, попыталась улыбнуться. С каждым разом получалось все лучше. Все-таки старые шрамы лишили лицо живой мимики.
– Эх, Нелли, Нелли, – проговорила она, усаживаясь с пяльцем на диван.
Как таковой собаки у Лизы не было. Была Нелли. Да и то изредка. Та, конечно, выглядела как собака, но ею была лишь отчасти.
***
Лет четырнадцать было Лизе, когда ее настигло несчастье. Ожег третьей степени лица и шеи. А дело было так.
– Лидка! – кричал отец из прихожей, – И Лизку тоже касается! Глава семейства домой пришел! Жрать давайте, бездельницы!
Папа был не то чтобы сильно пьян. Ноги еще кое-как держали, а вот руками размахивал, что твой постовой.
Лиза вышла к отцу и сказала:
– Мама в магазин пошла, сказала, скоро придет.
– Нет у меня желания ее ждать! Ты дочь моя, тоже баба! Должна уметь мужика накормить!
– Макароны сварить? – спросила Лиза.
– Большую кастрюлю! – выкрикнул папа, сражаясь с обувью.
Лиза и пошла на кухню. Когда папа такой, она с ним вообще дела иметь не хотела. Но лучше не злить, потому что он потом на маме отыгрываться будет.
Вода в кастрюле закипала, и тут на кухню вплыл, иного слово и не подберешь, отец семейства:
– Ну, сколько еще ждать?
– Сейчас макароны вкину, – Лиза склонилась к шкафчику, где хранились крупы и макароны.
А папа, почему-то решил воду перемешать. Черпак взял. Да так неудачно зацепил им кастрюлю, что вода хлынула бурлящим потоком прямо на Лизу.
Вспышка боли, а потом…
***
Лиза видела себя, лежащей в больничной палате, как будто из-под потолка.
«Что-то подобное было по телевизору недавно, – вспомнилось Лизе, – когда боль очень сильная, душа может выйти из тела, чтобы не страдать».
А воспоминания о боли, чуть ли, не дотла сжигали.
Почему-то картинка начала меняться. А может душа решила попутешествовать. Только увидела она больничное крыльцо, а там мама и папа.
***
– Не прощу! Слышишь, Колька! Никогда тебя не прощу! Уходи и нечего у больницы ошиваться!
– Лид, ну как там Лиза?!
– Проспись, опять шары залил? Пришел здоровьем дочки поинтересоваться! Из-за тебя, как дала бы тебе по лбу, чтоб приземлился на мягкое место и больше не встал.
– Да не пил я сегодня! Это со вчера осталось.
– Прочь пошел! Сейчас милицию вызову.
– Лид, я только оттудова. Лид, прости, случайно вышло. Даже не представляю, как Лизка кастрюлю, кипящую на себя опрокинула.
– Жаль, что тебя там не оставили! Лучше бы на тебя эта кастрюля вылилась… Ух, глаза бы мои тебя не видели!
После этого разговора Лиза больше никогда папу не видела, а вот мама приходила часто.
***
Лида не смогла простить мужу, что из-за его любви к бутылке пострадала дочка. Сколько бы Коля не валялся у нее в ногах, Лида и не думала смилостивиться. Развод! И не просто развод:
– Не дай бог, появишься на пороге, собственными руками глаза вырву! Ты и только ты виноват, что наша доченька заболела!
Да и как заболела! Врачи все твердили, что кардинально исправить ситуацию не получится.
– Нам бы хоть функции речи, слух и зрение сохранить, – твердил Натан Альбертович. – Для ее возраста вообще удивительно, что выжила. Вы себе представить не можете, какая это боль! Взрослые сдаются, а это девочка!