⇚ На страницу книги

Читать Младший

Шрифт
Интервал


Вступление

В большом затемненном павильоне вспыхнул яркий свет, выхватив из темноты сложную металлическую конструкцию, установленную в углу. Перламутровые блики заиграли на полированных перекрытиях гигантской «паутины», сквозь которую должен был пробираться попавший в бандитское логово отважный детектив Джек Рассел.

Источающие необыкновенный жар осветительные приборы мигом выделили всю сложную декорацию, специально разработанную художником-постановщиком для съемок нового экшн-сериала. Оператор уже вовсю катался на подвесном кране, то и дело прищуривая правый глаз, рассматривая левым получившуюся в объективе камеры картинку с разных ракурсов. Вся группа была в сборе. Не хватало лишь одного-единственного человека, без которого все эти приготовления были абсолютно напрасны. Главный герой, играющий в этой многообещающей постановке бесстрашного копа Джека Рассела, актер Джереми Форкс, так и не соизволил явиться на площадку.

Режиссер Том Парсонс, приземистый плотный мужчина в бейсболке с надписью «Кока-кола», из-под которой уныло свисал тощий хвост седых волос, нервно посмотрел на часы и обернулся к Леониду:

– Слушай, приятель, ну где твой малыш? Уже полчаса ждем.

Леня безмятежно улыбнулся коротышке Тому и жестом показал, что все ОК. Парсонс недовольно надул губы и засеменил к оператору. Леонид, продолжая широко улыбаться, отошел в темный угол помещения, вытащил из кармана куртки мобильный, набрал номер Джереми и несколько секунд слушал протяжные гудки. В самом деле, куда же запропастился проклятый мальчишка? Только три часа назад они расстались у дверей салона красоты, где восходящая звезда собирался навести глянец – подстричься, подкрасить отросшие корни волос в пшенично-золотой цвет, принять парочку косметических процедур. Леонид трижды напомнил ему, что смена назначена на 10 вечера и его святая обязанность – появиться на площадке вовремя. И где черти носят этого Джереми? Леня начал нервничать.

Он вышел на улицу. Уже стемнело, но еще чувствовалась липкая духота жаркого летнего дня. Павильон студии располагался на холме, откуда был виден переливающийся внизу разноцветными огнями большой шумный Лос-Анджелес.

Прекрасный, манящий, восхитительный город греха, безумных надежд и потерянных иллюзий. Каждый раз, глядя с этой площадки на Город Ангелов, он чувствовал, как внутри что-то замирает: сердце словно спотыкается и начинает стучать с удвоенной силой. Леонид видел, как белеют на голливудском холме в сгущающихся сумерках всемирно известные буквы. И то, что именно это место облюбовали неудавшиеся актеры в качестве возможной площадки для самоубийства, его не смущало. Каждый раз с удивительной смесью восторга и испуга он читал эти буквы, произносил слово по слогам – НОL–LI-WOOD, как будто до сих пор не веря, что он здесь, сейчас, что от него зависит одна из шестеренок этой гигантской машины – съемочного процесса.

Леня ощущал, что находится в самом сердце кино, в его колыбели, там, где зарождаются мечты и уводят обывателей в мир иллюзий. Что до тех, кто волей случая или же по своей инициативе решил спрыгнуть вниз с одной из букв… Что поделать, видимо, им казалось более романтичной смерть на виду у всех, как демонстрация протеста против этой несокрушимой голливудской машины. Ему и дела не было до этих почивших с миром бедолаг. Особенно сейчас, когда его жизнь наладилась и он занял наконец-то свое место. Если бы еще этот олух царя небесного Джереми не портил все своими выходками…