Читать Матвей. Внештатный канцелярист

Один из полицейских околотков Петербурга. День седьмой от прибытия в столицу Российской империи

Запах казенного присутствия не спутать ни с чем. Даже если закрыть глаза, чтобы хоть на несколько секунд отвлечься от склочного городового, яростно строчащего по протокольному листу черной ручкой, то спертый воздух, легкий запах дешевого алкоголя и почему-то выгребной ямы ясно подсказывал, что у Матвея Воронцова нынче неприятности. О том же свидетельствовала отсиженная на совершенно неудобном стуле задница. А ей в этом вопросе вполне можно было доверять. Именно «спинной» нерв частенько выручал его в самых разных ситуациях. И именно он первым сигнализировал, что столь неудобные ощущения не к добру! В быту восемнадцатилетний барон, младший сын графа-отшельника из Оренбургской губернии, предпочитал использовать более пригодную для его филея мебель.

– Страшбн, страшбн! Двадцать человек изувечены, двое в тяжелом состоянии, еще пятерым помощь оказана на месте. – Городовой явно получал удовольствие, зачитывая выдержки отчета о задержании. – Паб «Пьяный книжник» разгромлен. Бармен со сломанной ногой маяться долго будет… Результаты осмотра прилагаются… В иные времена на каторгу тянуло, а теперь лет пять неба в клеточку. А за ствол знаешь еще сколько накинут?!

Матвей открыл глаза и еще раз окинул взглядом собеседника. Тот вид имел весьма довольный собой и ситуацией. Наверняка уже мечтал о том, что его «оценят, заметят и по головке погладят». Возможно, что и с премией! И наконец-то признают, что он не просто так здесь околачивается, а делом занят. Это ж какого злодея изловил!

«Новичок, что ли?» – прикинул Воронцов, оглядывая «молодого» с ног до головы, насколько позволяла обстановка. Так и есть: форменный китель обмяться не успел, кобура с табельным револьвером явно мешается (дважды уже неосознанно поправил), а в глазах – энтузиазм породистого щенка, метнувшегося за брошенной палкой, и фунт презрения аристократа к нарушителю-плебею.

Рука вновь начала непроизвольно нагреваться, так что Матвею пришлось сделать несколько неспешных вдохов, гася возможный выплеск. Отвечать нахалу он не стал. «Подите прочь» будет слишком мягким ответом, а вызов на дуэль – явным перебором. Все-таки молодой человек в столицу прибыл вовсе не для того, чтобы обзавестись тюремной «синевой», а с другими, куда более мирными целями.

– Ты, Ванюш, не отвлекайся. – На плечо «щенка» легла твердая рука совсем недавно присоединившегося к веселью старшего коллеги, судя по оранжевому шнуру с трехцветной гайкой, что хранила его револьвер от случайной утраты, носившего чин околоточного. – Твоя задача – вопросы задать да ответы записать, а меру пресечения суд как-нибудь и без тебя определит.

Хм, похоже, у молодого да борзого неплохая «лапа» есть в петербургской полиции, иначе как объяснить, что его натаскивает сам околоточный надзиратель. Обычно над молодняком ефрейтора или унтера какого ставят, а тут явно не по чину выходит. Да и часики тоже не на жалованье городового куплены. Пусть даже и годичного. Во всем облике представителя власти видна была сытость и уверенность, которой в академиях не учат. Подобный флер приобретается исключительно путем проживания в тепличных условиях и среде совершеннейшей вседозволенности. Например, когда родитель имеет высокий чин и просто-таки мечтает, чтобы избалованный отпрыск не только умел папкины деньги тратить направо и налево, но еще и поводом для гордости стал каким-никаким. Например, по стопам батьки пошел…