– Отец наш Небесный, дай мне сил, дай мне воли. Пусть рука моя не знает промаха, пусть сердце не знает жалости. Защити, Отец, от проклятий и ядов, от ведьминых взглядов, от морока и порока, от…
Она прислушалась.
Лес спал. Ветер не тревожил листву, твари не рыскали в траве, но воздух едва заметно подрагивал.
Пригнувшись, она прокралась вдоль охранного круга, выискивая глазами тотем-идол, поддерживающий его силу. Не то, не то, не то… Вот он!
– Отец наш Небесный, – снова зашептала она, вынимая нож, – дай мне сил, дай мне воли. Пусть рука моя не знает промаха, пусть сердце не знает жалости. Защити, Отец, – дышать становилось все труднее, – от проклятий и ядов, от ведьминых взглядов, от морока и порока, от слова дурного, от…
Сжав в руке идола, она аккуратно вонзила в него блестящее в полумраке лезвие. На щербатой поверхности фигурки выступили густые капли темной крови. Ее запах щекотал ноздри.
Дверь ведьминой избы приветливо распахнулась.
Она могла войти прямо сейчас, не дожидаясь Дария, и столкнуться с ведьмой лицом к лицу.
Настолько ли она безрассудна? Да, можно не сомневаться.
Перешагнув через невидимую границу охранного круга, она подошла к избе и перепрыгнула через прогнившие ступени. Доски жалобно скрипнули, прогнувшись под ее весом. Она заглянула в избу и выдохнула – никого. Над огнем висел котел, задняя дверь была распахнута настежь.
Она переступила через разбросанные на полу тряпки и заглянула в котел. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что стало с младенцем, похищенным из деревни, – его выварили, превратили в студень, которым ведьмы смазывают ясеневые суки и метлы.
– Опоздала, – прошипела она сквозь зубы.
Подхватив с пола остатки одежды, Варна вышла на улицу. Высоко в небе висела луна, приближался ведьмин час. Если они хотят найти ведьму сегодня, им нужно как можно скорее добраться до деревни.
Варна швырнула одежду на стол и уперла руки в бока. Деревенский староста, тщедушный, обрюзгший мужичок, скривил тонкие губы.
– Не справилась? – деловито осведомился он.
– Не справилась? – эхом откликнулась она. – Ведьма знала, что я иду! В вашей деревне есть крыса, которая предупредила ее о моем появлении.
– Крысы есть везде. – Староста пожал плечами. – Думается мне, я могу тебе не платить.
– А мне думается, – она схватила его за ворот рубахи и притянула к себе, – что я могу спустить на тебя своего мертвеца.
Мужик побледнел, его взгляд метнулся к темному углу за ее спиной.
– Отец наш Небесный, – прохрипел он, – защити…
Варна оттолкнула его и скривилась. Научи дурака богу молиться – он и лоб себе расшибет, как известно.
– Золото, – потребовала она.
– Половину, – сказал староста.
Из тени бесшумно выступил человек в черном плаще. Он аккуратно сдвинул капюшон, так, чтобы мужик сумел рассмотреть его лицо, и хриплым голосом спросил:
– У нас проблемы?
Староста осенил себя крестным знамением и, собрав остатки мужества, заголосил: