Лада открыла глаза: вокруг темно – ночь. Она повернулась на бок: надо все же постараться заснуть. Снова этот сон, в прошлую ночь привиделось то же самое – бескрайняя снежная пустыня, царство зимы. Похоже, что мозг о чем-то отчаянно сигнализирует, но Лада не Фрейд – расшифровка сновидений не ее конек. Она поежилась: страшный мир. Зиму Лада никогда не любила, так, терпела. Легко переждать ноябрь, декабрь, январь, февраль, март и немного апрель, когда уверен, что весна точно наступит. А во сне… Там зима обосновалась навечно, Лада откуда-то знала это. А Хладу бы там понравилось, наверное, ведь его дар связан со снегом.
Она перевернулась на другой бок. Почему-то никак не получается не думать о Хладе. Столько всего произошло с их расставания, Ладина жизнь едва не разлетелась на миллионы пазлов, которые не собрал бы даже Кай, юноша-паж Снежной королевы. А чуть что, мысли возвращаются к малознакомому парню. Хотя… Да, Ладе немного известно о нем, зато они вместе спаслись из плена ночниц, вместе шли к Медному царству, и Лада спасла Хладу жизнь, а он помог ей обмануть ускользающее время. А после был поцелуй, первый в Ладиной судьбе. Нежный и сладкий, от воспоминаний о нем мурашки по коже бегут, а сердце трепещет, как лист на ветру, готовый сорваться то ли в полет, то ли в пропасть.
Лада легла на спину. Утром состоится военный совет, как объявил Яровит. Будут решать: идти дальше или возвращаться? Ладина жизнь пока вне опасности: мертвая вода остановила навью метку. А вот Берендееву царству грозит беда: на него направляется огромное войско. Вроде бы все ясно, но бог воинов сказал, что надо хорошенько все взвесить. Но и так понятно, что выберут – жизни тысяч людей важнее. Лада смежила глаза: нужно постараться уснуть.
Вроде бы только закрыла глаза, а давно рассвело – Лада не заметила, как вырубилась. Зато выспалась от души. Она потянулась и несколько раз чихнула – из-за солнца. Луч пробился сквозь неплотно сдвинутые занавески и шпарил прямо в глаз. Лада поднялась с кровати. Сегодня она чувствовала себя лучше, тело больше не разваливалось на части, как у древней старухи. Слабость еще осталась, но зато не кружилась голова. И снова хотелось есть.