– Спасибо, полковник!
Худой мужчина с пышной бородой и седыми висками второпях козыряет и машина растворяется в клубах пыли. Я все еще слышу, как она подпрыгивает на ухабах, дребезжит багажником, но смесь запахов пота и бензина рассеивается, только пыль по-прежнему стоит столбом.
Где-то вдалеке завернутая в паранджу старуха тянет за собой козу. Коза протестует: трясет рогами, упирается копытами, оглашает округу тоскливым блеянием. Их заведомо неравное противостояние разворачивается на фоне гигантского плаката «Coca-Cola», изорванного и пожелтевшего от времени. За последние пару лет такие картины превратились в привычные, даже заурядные атрибуты ближневосточного колорита, но, наслаждаясь зрелищем, я все равно добавляю к полуторачасовому опозданию еще пару минут.
Вторая и последняя вещь, что заслуживает моего внимания в радиусе десятка километров – это грузовик. Сверкающий новизной едва спущенного с конвейера пластика, он смотрелся бы органично на улицах одного из тех столпов цивилизации, где банка колы стоит дешевле литра питьевой воды.
Несмотря на палящее солнце, водитель снаружи. Молодой – на пару лет младше меня самого – парень в солнцезащитных очках, в этих краях столь же неуместный, сколь и его автомобиль.
– Ну что, заблудился? – спрашиваю, приблизившись.
– Ты заблудился. – бросает он в ответ, не повернув головы.
– Возможно. Но я не искал проводника.
Парень снимает очки, прищуривается и внимательно изучает мое лицо.
– Сорри. Я ждал кого-то из местных. Ян.
– Мерат. – мы пожимаем руки. – Где остальные?
– Их не будет.
Так и знал, что не обойдется без подвоха. И быть иначе не может, когда на тебя внезапно сваливается щедрое предложение не напрягаясь подзаработать деньжат.
– Ага. Что значит не будет? Где сопровождение?
– Имперские ВКС перепутали колонну с повстанцами. Необъяснимо. Наверное, пилот был пьян.
– Пьян? Мужик, имей уважение. Ты говоришь об имперской авиации, а на дворе 2017 год. Уверяю тебя, он был обдолбан.
Рука с очками вздрагивает и замирает у самого подбородка, его скулы напрягаются, затем блестят идеально-ровные, белоснежные зубы:
– Смеяться над словом лопата?
– Что?
Оказавшись совершенно один в незнакомой обстановке, он явно нервничает, не может не нервничать, хотя и пытается сохранить внешнее спокойствие. Как занесло его в богом забытую дыру, кто и зачем доверил ему этот груз? Стрелял ли он когда-нибудь в человека?
– Я говорю: либо два дня ждем замену, либо едем одни. – отвечает Ян, вернув лицу выражение полнейшего безразличия.
Может, он вообще умственно-отсталый? Я подбираю слова, стараясь не отпустить язык на то расстояние, за которым следует удар по морде.
– Два дня? Проторчим здесь еще пару часов и выедем на катафалке.
– Значит, выбор еще проще.
Не дожидаясь ответа, он запрыгивает в кабину грузовика. Но я и не думаю следовать примеру. Мне обещали легкую прогулку по радуге из желтого кирпича, на том конце меня должен ждать горшочек с баблом, а не пуля в лоб. И теперь я должен знать, кто станет моим товарищем: безмозглый страшила, железный дровосек или маленькая девочка.
– Знаешь, мы ведь не о таком договаривались. Я мог бы… Не знаю даже… Просто развернуться и уйти?