Лондон, сентябрь 2000
Мятый шелк простыни, мокрая от слез подушка и убийственно громко тикающие часы. Юля выбралась из постели, в пятый раз проверив телефон, хоть он и хранил гробовое молчание. Она накинула на плечи халат мужа, прошлепала босыми ногами на кухню и включила чайник, забыв долить воды. Раздался щелчок и запахло жженой пластмассой. Юля погладила живот, уселась на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. Дождь заливал Итон-сквер. Ветер беспощадно трепал кроны деревьев старинного парка, обрывая остатки багряной листвы. Тусклые луны фонарей отражались в лужах, добавляя зловещего лоска нескончаемой ночи. Телефон зазвонил в четыре часа. Юля прижала трубку к уху:
— Львенок, любимый!
— Привет, принцесса, — родной голос прорвался сквозь помехи, — прости, не смог позвонить раньше, связи не было. Здесь такая жара. Горы, черт бы их побрал. С самолёта в машину пересели, кондей еле пашет. Устал, как Одиссей.
— Если бы ты знал, как я ждала звонка, — слезы горя сменились слезами радости. — Сижу в твоем халате у окна. Я, наверное, схожу с ума, но мне кажется, он до сих пор хранит твое тепло.
— Не волнуйся! Разрулю все и вернусь. Десять километров до Кенже.
Юля машинально схватила ручку и записала название незнакомого города.
— Саня с тобой?
— Куда же я от него денусь? — Юлин голос дрогнул. — Не телохранитель, а досадное недоразумение.
— Что-то случилось? Он к тебе приставал?
— Что ты, — спохватилась Юля, не желая расстраивать мужа и усложнять взаимоотношения в их бермудском треугольнике. — Как ты себе это представляешь?
— В ярких красках. Ты же меня знаешь.
— Тебе не кажется, что мы говорим сейчас не о том?
— Ты права, любимая, — голос Роберта волшебной музыкой отдавался в Юлином сердце. — И, правда, так мало времени, а мы говорим о ком-то третьем.
— Твою ж мать! Засада! Британец, прыгай! — бас Дмитрия смешался с автоматной очередью, звоном разбитого стекла и оборвался оглушительным взрывом.
Лондон, май 2000
Несколько месяцев в уютном маленьком мирке, где каждая секунда — наслаждение друг другом, каждый взгляд — солнце. Где в границах объятий пульсирует вселенная, и с каждым поцелуем рождается звезда. Тихое счастье без посторонних глаз, чужих законов и гнетущих правил. Юля и Роберт просыпались рано, боясь потерять хоть мгновение, и сливались воедино неистово и жадно. Завтракали и в обнимку шли гулять в сад, что раскинулся под окнами их дома на Итон-сквер.
— Это удивительная весна, — Роберт сел на скамейку, снял солнечные очки и, зажмурив глаза, подставил лицо солнцу. — Погода нас балует. Здорово, если и на свадьбу небо нам подарит такой же день.
— Думаю, твои тетушки и с синоптиками договорятся. — Юля присела рядом и положила голову Роберту на плечо, вдыхая чуть слышный аромат его парфюма. — Они оградили нас от свадебной суеты. Просто чудесно!
— Точно. Не устала, не замёрзла? — он обнял ее.
— Никогда в жизни мне не было так легко и спокойно. Неужели замаячили ковер и камин?
— А почему так грустно? — Роберт посмотрел на Юлю, и ей стало жарко. Тепло синих глаз возлюбленного, а не солнечные лучи, вот уже полгода согревали её в жизни. И даже будь сейчас январская стужа, она не заметила бы холода. Роберт провел пальцем по ее губам: