Читать Мир искусства Надежды Добычиной

Шрифт

Интервал

Мы старались найти всех правообладателей и получить разрешение на использование их материалов. Мы будем благодарны тем, кто сообщит нам о необходимости внести исправления в последующие издания этой книги.

Благодарности

Моя безграничная благодарность Людмиле Муромцевой и Валерию Перхавко за поддержку, наставления и помощь с расшифровкой писем; Сереже и Паше Чистяковым за терпение и вдохновение; Ивете и Тамазу Манашеровым за всё – без них этой книги не было бы; Якову Бруку, Валерию Дудакову, Екатерине Евсеевой, Евгении Илюхиной, Михаилу Каменскому, Елене Лисиной и Александру Сапрыкину, Александру Локшину, Алексею Родионову, Олегу Птицыну, Анне Тугариновой; KGallery и лично Владимиру Березовскому, Ксении Березовской и Тамаре Кубанеишвили; сотрудникам Отдела рукописей РГБ; Антону Белову и Ольге Дубицкой.

Ольга Муромцева

Предисловие

Надежда Евсеевна Добычина была женщиной потрясающей силы воли, яркой и противоречивой, притягивавшей к себе внимание окружающих. Таким посвящают стихи, с них пишут портреты, их мемуарами могли бы зачитываться современники и потомки, о таких сплетничают и злословят. Портреты ее более или менее известны, несколько поэтических экспромтов современников хранит ее архив, а мемуары, за которые она бралась в поздние годы жизни, так и не были написаны. Зато ее имя периодически появлялось в воспоминаниях и дневниках современников, но в большинстве случаев вскользь и не с самыми лестными характеристиками [1].

Долгое время о Добычиной знали ничтожно мало, хотя среди советских коллекционеров были настоящие ее почитатели [2], а в исследованиях, публикациях писем и биографиях ее имя всплывало довольно часто в связи с тем или иным известным персонажем. Она была не просто свидетелем, а движущей силой тех событий, которые определяли культурное развитие страны в течение нескольких бурных десятилетий. Известная галеристка, хозяйка Художественного бюро, куратор, музейный сотрудник, друг и товарищ огромного числа художников, поэтов, писателей, деятелей культуры. Для перечисления наиболее громких имен из ее окружения не хватило бы и нескольких страниц. Казалось, она всегда была в эпицентре культурной жизни и выступала неким связующим звеном между художниками и публикой, авторами и заказчиками, между художественными группировками Москвы и Петербурга. Ее кипучая энергия и целеустремленность объединяли творцов разных направлений. Добычина продолжала свою профессиональную деятельность в период войн и революций, в дореволюционной и советской России, олицетворяя собой ту самую «дней связующую нить», которая так важна для понимания истории страны и истории искусства XX века. Жизнь Надежды Евсеевны пришлась на период радикальных перемен, и каждое событие отражалось в биографии, оставляя свой след и ставя ее перед постоянным выбором. Череда этих выборов определила жизненный путь Добычиной, который совпал со временем становления и развития искусства модернизма.

Имя Надежды Добычиной встречается в большинстве публикаций, посвященных авангарду начала века. Именно в ее Художественном бюро прошла скандально известная персональная выставка Натальи Гончаровой, на которой работы религиозной тематики были на несколько дней арестованы по санкции обер-прокурора Священного Синода, что, конечно, привлекло дополнительное внимание к экспозиции. Еще большую известность бюро получило впоследствии как место проведения «Последней футуристической выставки 0,10». В декабре 1915 года в комнатах квартиры Надежды Евсеевны, часть которой, собственно, и занимало бюро, публика впервые увидела «Черный квадрат» Малевича и услышала слово «супрематизм», ставшее со временем практически синонимом русских авангардистских поисков и открытий. Там же были показаны и контррельефы Владимира Татлина, определившие путь развития конструктивизма. Справедливости ради надо заметить, что выставка «0,10» была организована и профинансирована художниками Иваном Пуни и Ксенией Богуславской, а Добычина лишь предоставила для ее проведения помещение, что оказалось как нельзя кстати: левым художникам было крайне сложно найти экспозиционную площадку. И все же Добычину едва ли можно было причислить к радикальным кругам авангардистов или упрекнуть в любви к эпатажу и скандалу. Обе выставки были не более чем яркими эпизодами в череде не менее интересных событий и свершений, история которых до сих пор не была изучена в полной мере.