Читать Сердце луны

Мельница «Волчья луна»

Сплин «Двое не спят»

9 ГРАММ feat. Alina Orlova «Ласковый зверь»

Максим «Колыбельная»

Бабушка вдруг замолчала. В печке потрескивали догорающие дрова, аромат собранных трав и ещё не просушенного чистого белья витал в избушке; от печного тепла девочка разомлела, сонно потирая диковинные ледяные глаза. Едва четырёхлетняя малышка появилась на пороге дома девять лет назад, знахарка сказала, что такая голубизна бывает лишь у сильных людей. Дикая девочка поначалу молча кивала, а чуть прижившись, стала свободнее разговаривать, осмелела и однажды отметила:

– Но, бабушка, у тебя ведь тоже такие глаза, голубые!

– Верно, милая, – усмехнулась женщина, гордо расправляя плечи, – моя сила ещё при мне. Будь ты светловолосой, то могла б сойти за мою внучку.

– А у тебя нет внучки? И детей нет?

Хозяйка избушки тогда горько вздохнула, но не опустила плечи, не сгорбилась, подобно старухе, а лишь уставилась в промёрзшее окно. Её сердце отняли много десятилетий назад, заткнув зияющую в груди рану ледышкой, острой и хрупкой. Как жить с таким «сокровищем», как дышать? Да и зачем?..

Но тогда она не могла ответить маленькой девчушке – увела разговор в другую сторону, пообещав когда-нибудь обязательно рассказать эту грустную историю.

Годы шли, девчонка подросла, однако не забыла обещание старой знахарки, и в один из скучных осенних вечеров попросила:

– Расскажи мне свою историю, бабушка. Уж кому, как не мне излить душу? Мы с тобою очень похожи, сама же знаешь. А за грибами завтра утром вместе отправимся, хочешь? Дождь на всю ночь зарядил, я чувствую, а к утру будет ясно. Я тебе поляну грибную в два счёта найду!

Хозяйка засмеялась и ласково пожурила названную внучку:

– Ах ты подлиза моя! Ну что ж, и правда – вспомнить былое иногда полезно. Чтобы не забывать, кто ты есть на самом деле.

При этих словах бабушка по старой привычке расправила плечи, вытянула шею, которую в пору своей молодости так любил целовать муж. Муж… она до сих пор не могла поверить, что его больше нет. Всем тогда досталось тягот, особенно их княжеской чете, только твёрдый характер и воля к жизни определённо были на стороне княгини – супруг быстро сдался, едва дети немного подросли. Хозяйка усмехнулась своим мыслям: родилась княжной, вышла замуж за князя, вся округа пророчила им счастливую долгую жизнь, а теперь… Живёт отшельницей в избушке на окраине леса, её зовут знахаркой, кто-то кличет ведьмой, да из зеркала глядит морщинистая седая старуха. Чудо, что дикая девчонка с ней, а то так и сошла бы «княгиня» с ума в одиночестве, спустя годы служений одному из Великих Предков.

Пока бабушка предавалась мимолётным воспоминаниям, с грустной полуулыбкой перебирая потемневшие перстни на пальцах, темноволосая тринадцатилетняя девочка ёрзала на табуретке в нетерпении: молодая, горячая, её кровь кипела, и ледяные глаза сверкали, подобно молнии за окном. Подросла малышка, вытянулась, округлилась – уж скоро войдёт в девичью пору. И бабушку нежно любила, во всём помогала, спорила иногда, правда, и корила себя за некоторые тяжёлые дни, что выпадали на их долю: как ни крути, а виновата она, дикая девчонка, что зверь в ней поселился навеки.

Бабушка ругала за такие мысли, не позволяла хандрить и сверлила девчонку такими же ледяными глазами, приговаривая: «Запомни раз и навсегда: ты ни в чём не виновата! Увижу, что жалеешь себя или меня – выдеру хворостиной!». Угрозы, впрочем, оказывались пустыми – что бы ни происходило между нею и внучкой, хозяйка избушки лишь поджимала губы и величественно отворачивалась, не желая ни спорить, ни наказывать дитя. Внучка не выдерживала звенящего молчания и, нахмурившись, первая подходила мириться. Так и жили.