— Инга, я беременна, — выдыхаю, с ужасом глядя в стену.
— Да ты что? — удивленно восклицает подруга.
Морщусь и уменьшаю громкость на телефоне. А перед глазами так и маячит проклятый тест с двумя полосками, который продолжаю сжимать в кулаке.
— Значит, вас с Назаром можно поздравить?
— Не знаю, — сглатываю застрявший комок.
Почти три недели назад я вернулась к мужу. Сегодня пятый день задержки. Мой организм всегда работал как часы, а теперь внезапно дал сбой.
Правда была очевидна с первого дня. Но я отказывалась ее признавать. Тянула время. Уверяла себя, что пока нет подтверждения, то как бы и проблемы нет.
Сегодня на деревянных ногах все же зашла в аптеку. Купила сразу три теста от разных фирм. Чтоб уж наверняка.
И вот теперь сижу на крышке унитаза, глядя в дорогую итальянскую плитку. В ушах шумит, к горлу подкатывает тошнота, а руки и ноги мелко дрожат.
Эти дни с Назаром были кошмарными. Я покорно подчинялась, не желая доводить до скандала. Да и смысл скандалить, если сама вернулась? А он сразу сказал, что не отпустит. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Если попытаюсь уйти, то никогда не увижу дочь. И мне никто не поможет ее вернуть. Потому что даже мои родители выбрали сторону зятя, а не мою!
— В смысле не знаешь? Ксан, не гони. Ты же не думаешь, что нужна Савицкому беременная и с ребенком от другого мужика? — фыркает Инга. — Хочешь, чтобы он тебя снова бросил?
Я рассказала ей про ночь с Миром и про то, что мы когда-то встречались. Мне нужно было поделиться хоть с кем-то.
— Он не такой плохой, — шепчу без особой уверенности. — Слушай, ты можешь ему сообщить? Я дам его номер.
Ладони потеют от волнения. Приходится крепче сжать смартфон, чтобы не выскользнул.
До сих пор удивляюсь, что Назар его не забрал. И не запретил выходить из дома. Правда, меня везде сопровождают охранники, но они идут на расстоянии, ничем не мешают и не ограничивают в передвижении. Когда сегодня зашла в аптеку, они вообще остались курить в десяти метрах от входа. А у меня был веский повод туда войти: у Зойки закончился ингалятор.
Но здравый смысл подсказывает, что муж добрый не просто так. Наверняка охрана отчитывается о каждом моем шаге.
А еще он заставил меня уволиться. Точнее, я написала заявление об уходе “по собственному” под его диктовку. Не знаю, кто и как его передал в отдел кадров. Вряд ли это был сам Назар, хотя он на такое вполне способен. Но уже на следующий день мне пришло письмо с корпоративной почты. Что меня рассчитали, а все заработанное выплатят на мой счет.
Я читала это письмо и плакала. Слезы сами лились по щекам и капали на экран телефона, пока тот не начал сердито мигать.
Назар все это видел. Но ничего не сказал. Постоял рядом, наблюдая, и пошел заниматься своими делами. А вечером, ложась со мной в постель, предупредил:
— Надеюсь, ты понимаешь, что никак не должна контачить с Савицким? Ни звонить ему, ни отвечать на звонки, ни встречаться.
— А если он будет по улице навстречу идти? — я попыталась огрызнуться.
Назар тут же сжал мои щеки пальцами и, глядя прямо в глаза, произнес с тихой угрозой:
— Тогда ты перейдешь на другую сторону. Ясно?
Мне оставалось лишь молча кивнуть.
Муж не шутил, когда сказал, что лишит меня дочери. А я не хотела проверять, как быстро он это сделает.