Читать Фармакопея. Часть 2
Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями чистая случайность.
ФАРМАКОПЕЯ (pharmakopeia) – греческие слова: Φάρμακο – лекарство и Kάνει– делаю,
вместе означающие «Искусство изготовления лекарств».
Часть 2.
Глава 24.
***
Лаборатория, (место засекречено), 30.06.2020
Чарльз О'Браен вошел в помещение для персонала в чистой зоне лаборатории, и увидел Лорен Паркс, которая распаковывала и сортировала новые чистые пробирки и другие лабораторные материалы.
– А где профессор Махер? – спросил у нее Чарльз.
– Он в соседнем помещении, мистер О'Браен, переодевается в спецкостюм, – ответила Лорен, – если поспешите, то застанете его до шлюза.
– Спасибо, мисс Пракс, – сказал О'Браен, и пошел в соседнее помещение. Действительно, в комнате на скамейке сидел Дэн Махер, уже одетый в фиолетовый медицинский костюм, и скотчем заклеивал стыки штанин и носков. Больше никого в помещении не было. Дэн Махер, заметив вошедшего О'Браена, улыбнулся и произнес:
– Чарльз, вы так кстати, поможете мне заклеить стыки рукавов и перчаток, а то я одной рукой сам никогда не справлялся с этим квестом?
– Конечно, профессор, – ответил О'Браен, а в голове у него промелькнуло «наконец-то». Подойдя к Махеру, он взял у него моток скотча, отмотал сантиметров тридцать ленты и… резким движением наклеил ее на рот профессора. Тут же обхватив рукой его горло, он стал сжимать захват, пытаясь задушить доктора. Профессор испуганно замычал заклеенным ртом и вцепился в руку О'Браена, пытаясь освободиться, но Чарльз все сильнее и сильнее сжимал его горло. Лицо Махера побагровело, и появились капли пота, он из последних сил взвизгнул, несколько раз конвульсивно дернулся, и обмяк. Еще несколько мгновений Чарльз продолжал сжимать горло ненавистного ему доктора, но поняв, что тот перестал подавать признаки жизни, отпустил свою жертву. Тело профессора с выпученными глазами плюхнулось на скамейку, и мгновение задержавшись на ней, сползло на пол, перевернувшись на спину. Мертвые глаза Дэна Махера уставились в потолок…
С мучительным стоном Чарльз О'Браен, весь в холодном липком поту, вскочил с постели и попытался нащупать выключатель света. В темноте комнаты светился только циферблат настольных часов, показывая время 3:44 утра. Наконец, нащупав выключатель, он зажег свет и на мгновение зажмурился, ослепленный его яркостью. Потом, осмотревшись, он убедился, что находится в своей комнате, и трясущейся рукой потянулся к стакану с водой, стоящему на столе.
– Боже, опять этот кошмарный сон, – прошептал Чарльз, сделав несколько больших глотков, и вылив остатки себе на лицо. – Боже мой, боже мой.
Он встал с постели, и немного походил по своей комнатушке, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. Даже горячий душ не помог ему унять дрожь в руках. Тогда, поняв, что уже не сможет заснуть, О'Браен натянул на себя джинсы и любимую фланелевую рубашку и направился в столовую, чтобы сделать крепкий бодрящий кофе. В коридоре третьего этажа тускло светило дежурное ночное освещение и было прохладно от воздуха, дующего из системы вентиляции. Чарльз быстро прошел мимо комнат остального персонала в начало коридора, и спустился на первый этаж, где сквозь матовое стекло двери, пробивался свет из столовой. Не ожидая никого увидеть в столь ранний час, он вошел в просторное помещение и замер, упершись взглядом в копну рыжих волос доктора Хартнет, в домашнем махровом халате сидящей спиной ко входу. Видимо услышав звук открываемой двери, она обернулась и, рассмотрев мутным взглядом стоящего О'Браена, улыбнулась.