– Вера? – несмело раздался в трубку голос Марата.
– Да?
На том конце провода вместо ответа повисла пугающим сгустком тишина.
– Алло! – телефон перехватила старшая невестка Мила. – Вера, привет, слышишь меня?!
– Да, слышу, – Ягодкина, чувствуя неладное, разнервничалась. – Да что такое?!
– Родная, ты присядь, пожалуйста! – старшая невестка замолкла, а потом нервно, торопливо выдала. – Кости больше нет…
– Это неправда! – не задумываясь, машинально отрезала та, оторопев от услышанного. – Мы разговаривали в пятницу. Много переписывались. Всего два дня прошло. Он скоро выйдет на связь! Вас обманули! Кто вообще такой бред сказал?!..
– Коля позвонил – друг лучший Костика по службе, помнишь его? – Мила затараторила быстро-быстро, видимо, взяв все свои чувства в кулак воли. – Плачет, рыдает! Он от воинской части командирован в Ростов на опознание… Вроде, сегодня-завтра самолёт с двухсотыми лететь должен… Будем ждать, что скажет!
– Не верю! – рявкнула женщина в ответ. – Может, мошенники позвонили какие – щас нейросети любой голос подделают! Где-то данные достали, и давай прикалываться, сволочи! Пока извещение от военкомата не получу, буду надеяться!
– Верочка, ты, главное, не нервничай! Успокойся, слышишь?!.. Валерьянки попей! Есть у тебя дома валерьянка?
– Нахрен не нужна мне валерьянка!!!.. Мать знает?
– Мы к ней сейчас поедем и всё расскажем! Купим успокоительного, конечно… А то из военкомата ещё не заявились, а все бабки-соседки уже в ворота ломятся, новостью поделиться – Димка наш уже двух престарелых сорок от калитки перехватил! Обругал их, говорит: «Два внука взрослых, сын старший, две невестки – чего прётесь?!.. Сказать, думаете, некому?!».
– Понятно. Чёртово село… Ладно, давайте! Мне надо подумать.
Отрубив вызов, Вера провалилась в немой ступор, так и оставшись стоять посреди комнаты. О том, чтобы продолжить дальше печатать новую главу, не было и речи. Услышанное, обрушившись на её голову хуже кирпича с крыши многоэтажки, казалось нереальным бредом.
Костя всегда возвращался. Просто пропала связь, как и бывает в местах боевых действий! Или кто-то грязно пошутил, чтоб у него язык отсох… Они же общались в What’s App буквально недавно! Её мужа с кем-то перепутали!
Через полчаса произошла разморозка шокированного сознания и началась истерика. Ягодкина заметалась по комнате пуще затравленного зверя, разевая в уродливом глухом крике рот и умываясь слезами. Воздух пустым шипящим свистом вырывался из груди, не давая облегчения.
Костя не мог вот так их бросить. Он обещал вернуться. Писал, что на фронте тихо. Что местные – народ спокойный, приветливый. Рассказывал, что шашлыки с сослуживцами из свежей баранины да уху наваристую на костре варганят. Как же так-то?! Как нет его?!.. Херня.
Только ближе к вечеру удалось с горем пополам взять себя в руки. Южный ласковый ветерок влетал в раскрытое окно вместе с лучиками заходящего солнца. На кухне смотрел телек ничего не подозревающий сын.
«А ведь Сеньке всего девять», – пронеслось в её истерзанной головушке. – «Как объяснить, что он теперь сирота?.. Всё неправда! Чушь собачья! Костя вернётся! Он не мог нас оставить! Двадцать лет в Чечне прослужил, а тут четыре месяца на чужой земле – и конец? Может, в плену оказался? Или пропал, но скоро объявится?».