– Чтоб вы подохли все, суки! – ругалась Аничка, складывая вещи в большой коричневый чемодан. – Ненавижу!
Она чуть не плакала. Вылететь из колледжа было не так обидно, как потерять место в общежитии при нем; идти ей было некуда.
Дом в Рязанской области, в котором она была прописана с самого детства, давно уже развалился и служил теперь пристанищем для таких же бомжей, каким в скором времени могла стать и сама Анита; она там никогда не жила.
Найти свободную койку в одном из московских хостелов в преддверии майских праздников оказалось непросто, и в конце концов пришлось ехать в Реутов. Хорошо, что соседки разрешили оставить пока чемодан в общежитии – не пришлось тащиться с ним через весь город. Анита взяла с собой кое-какие вещи и поехала заселяться; времени было восемь часов вечера.
– Удостоверение личности и оплачивайте, – потребовала пожилая азиатка средних лет, не дав сказать девчонке и слова. Аничка послушно сняла рюкзак и, пошурудив в нем рукой, достала оттуда потрепанный паспорт и банковскую карту.
– Только наличка, – прищурилась администраторша. Девочка растерянно посмотрела на нее.
– Или перевод, – раздраженно добавила та.
Койка была на втором этаже двухъярусной кровати и стоила семьсот рублей в сутки. Анита оплатила себе проживание на несколько дней вперед и, уставшая, не став переодеваться, забралась на постель.
«Наконец-то, – подумала она, – на ближайшую ночь можно забыть о проблемах и просто поспать». Однако заснуть ей так и не удалось.
Переворачиваясь с боку на бок, Анита всю ночь размышляла о своей дальнейшей судьбе. Тех денег, что ежемесячно присылал ей брат, теперь уже почти не осталось; раньше десятого числа ждать от него ничего не стоило. Исфандияр зарабатывал хорошо, но был суров и каждый месяц выделял сводной сестре одинаковые суммы – ни копейкой ни больше, ни меньше. Просить у него помощи было бессмысленно, скажет: «Сама виновата, выкручивайся». Сама виновата. Выкручивайся.
Точно так же сказала бы и мама, если бы была жива. И отчим тоже. И другой отчим. А вот…
В голову Аничке пришла блистательная идея. Дед! Дедушка Женя может помочь.
По правде говоря, дедушка Женя не был ей родственником. Мать Аниты когда-то встречалась с его сыном Андреем – это были все узы, связывающие их. Но дед любил названную внучку и даже иногда баловал: брал к себе в гости и на работу в библиотеку, где вел литературный кружок. Дедушка Женя был писателем.
Аничка помнила: он жил в огромной квартире, полностью заставленной книгами и заложенной газетами. Там были большие окна со старыми пыльными шторами и электрический чайник, меняющий цвет подсветки. Она давно не была у деда и, казалось, даже немного скучала по нему; она знала, что он поможет.
Улица перед библиотекой была залита солнцем; на карте оставались последние три тысячи рублей. Шаркая и бормоча что-то себе в усы, из библиотеки вышел старый писатель Евгений Солнцев. Бесцеремонно взобравшись на каменные перила, на крыльце сидела худенькая белокурая девушка; дед Женя не узнал в ней Аниту.
– Дед! Дедушка!
Писатель, уже почти прошедший мимо, резко обернулся и удивленно приподнял густые брови.
– Ба!
Дедушка с внучкой поздоровались и обнялись.
– Как ты выросла, Аничка! Какая ты хорошенькая!