Крепко держась за поручень, я медленно двигался за выключенный фонарный столб.
Старая краска шелушилась под ладонями.
Пахло мочой и птичьим помётом.
Только не смотри вниз, только не смотри вниз…
Я случайно задел стеклянную бутылку ногой, и та со звоном проскочила под металлическими прутьями и свалилась вниз. Я проводил её взглядом… Слишком долго летит, прежде чем исчезнуть в тёмной Оби.
Вылетев, как поплавок, обратно, бутылка, подхваченная сильным течением, понеслась прочь.
Сглотнув ком в горле, я поменял захват. Пальцы одеревенели. Может от апрельского ветра, а может от страха… Пришлось повозиться, чтобы окончательно скрыться за столбом.
Как же мало места для ног… Расставив ступни в стороны, я посмотрел прямо перед собой.
Луна, затянутая облаками, тускло освещала широкое русло реки. Господи… Снизу мост казался не таким высоченным.
Губы пересохли, под коленями мягко заныло.
– Ладно. – прошептал я себе под нос. – Ладно… – наклонившись вперёд, я почувствовал, как туго разгибаются локти.
В груди сердце неистово заколотилось, каждый стук отдавался в висках.
Отпустив мизинец правой руки, я задышал сквозь зубы.
Почему так страшно, господи… Всего-то отпустить руки! Второй мизинец соскочил с металлического столба.
Закрыв глаза, я одновременно убрал два безымянных пальца… Запястья заныли от напряжения. Средние пальцы почти прилипли, и потребовалась сила воли, чтобы ослабить мёртвую хватку.
Разжав челюсть, я, жадно хватая ртом воздух, подался ещё вперёд и стал отпускать последние пальцы…
Сила гравитации тянула вниз, подмышки взмокли, на лбу прошла испарина… Я осторожно приоткрыл глаза и ещё раз взглянул на тёмную воду.
– Прости. – слетело с моих губ, и я почти полетел вниз.
Тут за спиной раздался грохот металлического прицепа, и я на автомате прижался спиной к столбу.
Грудь сдавило, а из глаз брызнули слёзы. Прижав голову к груди, я плакал, содрогаясь всем телом. Я с рёвом стонал, заливая заветренные щеки.
Слёзы ручьями стекали по шее, по ложбинке в груди. Казалось, я выплакал всё, что годами копилось во мне. Я рыдал всем телом. Сопли, слюни, слёзы – всё разом выходило из меня, как из вскрытого нарыва. Рот подрагивал. Захлебываясь в жалости к себе, я сплюнул кисловатую слюну и пополз обратно.
Теперь я ненавидел себя ещё больше. Уже второй раз я не смог покончить жизнь самоубийством. Даже здесь мне не хватило смелости довести дело до конца.
Шагая по ночному Новосибирску, я опустил голову и посмотрел под ноги.
Шаркая кроссовками по асфальту, погружённый в зияющую пустоту внутри, я случайно забрёл в то место, где случилась непоправимая вещь.
Ноги ныли от усталости… Сколько я так прошёл? 5-7 километров?
Я огляделся. Вокруг ни души, лишь вдалеке слышался вой собак. С левой стороны стоял высокий бетонный забор, а справа железнодорожные пути, за которыми виднелся ровный строй безликих гаражей.
Что это за место? Я неплохо знал город, но здесь оказался впервые. В воздухе ощущался стойкий запах мазута, рыбы и пиломатериалов.
Разворачиваюсь, оставив позади металлические ворота со старой, покрытой ржавчиной вывеской, и приглядываюсь…
Мягкий свет от полной луны лёг на металлическую надпись – «РЕЧНОЙ ПОРТ».
Впервые вижу.
Достаю телефон и зажимаю кнопку блокировки. Экран на мгновение озаряет иконка низкого заряда батареи и тут же гаснет. Ладно, как зашёл, так выйду.