Читать Мы. Это. Запомним.

Я укладывал последние вещи в спортивную сумку: тёплая толстовка, как посоветовал отец, дополнительная пара носков, которую так настойчиво требовала взять мама. Ну и, конечно, старый и потрёпанный справочник по биологии, изученный мною до дыр. Рука привычно потянулась к плееру, однако я отдернул её в последний момент, когда вспомнил о правилах лагеря, в который собираюсь. Одно из них – это никакой современной электроники. Но это лишь малая жертва ради посещения такого места, как фактически последнего оставшегося заповедника на планете.

По голоэкрану фоном шла очередная передача про достижения современной науки. В дверь неторопливо постучали.

– Ну что, сынок, ты готов ехать? – раздался голос папы. Дверь тут же открылась и в неё ворвалась мама, повиснув у меня на шее и судорожно всхлипывая, порой невольно подёргивая рукой.

– Ну что ты, мам, я же уезжаю всего на неделю, а ты рыдаешь так, будто мы никогда не увидимся, – я мягко отстранил её от себя и застегнул сумку, – ну всё, вот теперь я готов! Ладно, мам, давай обнимемся, но с одним условием: ты наконец перестанешь плакать, – она кивнула, глубоко вздохнула, крепко меня обняла, чмокнула в щёку и попросила беречь себя.

– Ну о чём ты, мам, ты же знаешь какая там охрана. Туда кого попало не пускают, мне вообще повезло, что директор этого заповедника когда-то учился с моим отцом, и поэтому я смогу там побыть там аж целую неделю. Ты представляешь, я увижу настоящие деревья! – я был так воодушевлен, что мама наконец-то улыбнулась мне, снова невольно дёрнулась и вытерла оставшиеся слёзы.

– Ну тогда давай, езжай скорее, иначе я снова расплачусь.

– Не переживай, всё будет хорошо. И ты не забывай пить свои таблетки – я поцеловал её в лоб и, закинув сумку на плечо, двинулся к выходу. – Пошли, пап, а то опоздаем, – позвал я отца.

Мы быстро обулись и вышли из квартиры. Спустившись на лифте и выйдя из дома, я окинул взглядом окно квартиры и увидел силуэт матери, утирающей слёзы, она помахала мне, я помахал в ответ и отвернулся.

И чего она так беспокоится? Уверен, что неделя пролетит быстро и глазом моргнуть не успеешь. За это время папа сел в машину и завел её. Я сел на пассажирское сидение. Он как обычно использовал ручное управление, хоть машина и была оборудована автопилотом, как и любая другая в наше время. Но он любил водить сам, говорил, что это приятное ощущение – управлять чем-то таким быстрым и опасным. Никогда этого не понимал, тем более ехать нам предстояло несколько часов. Лучше было провести это время за чтением или дрёмой, но не для него. Мы тронулись с места и выехали со двора на шоссе.

Отец решил сразу разогнаться и лихо уворачивался от проезжающих в потоке машин. Мимо нас на большой скорости летели высотки-улья, горели яркие неоновые и полупрозрачные вывески, а люди выглядели размытыми пятнами, так что даже если захочешь присмотреться, то просто не успеешь разглядеть. И, разумеется, нам не повстречалось ни одного кустика или даже травки. Что уж там говорить о деревьях.

Отец когда-то рассказывал, что во времена его детства всё вокруг было зелёное, а не серо-жёлтое как сейчас. Кислород вырабатывала растительность, которой на планете было немереное количество, а не специальные стратегические заводы, превращающие воду в драгоценный газ для дыхания и водород для современных двигателей. Около двадцати пяти лет назад, ещё до моего рождения, случилась массовая биологическая катастрофа.