Поведай
Закат уснул под тёмной не́гой
Ночи́ вороньего крыла.
Луна холодной жёлто-пе́гой
Хозяйкой по́ небу пошла.
Идёт над миром посреди́не,
И звёздам всем наперебой
На их блестящей паутине
Сияет дымкой голубой.
Мурашек – тьма. Но все же плюс,
Густеет воздух непрогретый.
Его попробовав на вкус,
Цветок, по времени одетый,
Скрутил бутоном лепестки.
А песне, соловьём пропетой,
Не улыбнется вопреки
Тому, что день придёт с победой.
Луны пополни дневники
Своей душевною беседой.
С любой волнительной строки
Раскрой печаль свою. Поведай.
Сумерки
Вечер красками сонными по́лнится,
Понемногу ко тьме привыкая.
Вдалеке очень медленно кло́нится
За черту обозримого края,
Остывая, последнее облако,
Раскаленною ламповой проволокой,
Свет рождать не имеющей силы.
И, лишившись подпитки светила,
Красный тон понемногу теряет.
Так и сталь горяча и треску́ча,
Как сияют закатные тучи,
Пока солнечный пламень пронзает
Их багряно-злати́стую пену,
Драгоценные их телеса.
И податливо древнему плену,
Доверяя луне небеса,
Солнце в царство теней поспеша́ет.
Ночь не жалует праздности света,
И своей темнотой охлаждает
Всё, что ласково было согрето
Исчезающим в сумерках днём.
Звук крыла пролетающей мыши
Не оставит сомнения в том,
Что природа по-прежнему дышит
С частотой завывания сов.
Тише, сердце! Мышление, тише!
У меня всего восемь часов
Разглядеть, что́ лазурного выше.
Даже нет пяти сотен минут!
Как же быть, коли вглубь мирозданья